Он дал инструкции: показаться дантисту… пить много молока… из-за кальция, который ребенок берет из организма матери. Делать все, что она привыкла делать, но при первых же признаках усталости лечь и отдохнуть. Меню? Обычное. Но избегать пищи, от которой толстеют.
– Нам нужно, чтобы ребенок был маленьким, – пояснил он.
Анни снова затряслась от страха.
Карл спросил о цене.
– Моя цена, мистер Браун? Пятьдесят долларов. – Доктор заметил, как Анни и Карл обменялись взглядами. – Но не беспокойтесь об этом. Заплатите по ходу дела. Или, скажем, через год. Я могу подождать.
– Сколько стоит пребывание в больнице? – осведомился Карл.
– В частной клинике – десять долларов в день. – Анни тяжело вздохнула. – Однако я предпочитаю, чтобы мои пациенты ложились в университетскую больницу.
– Там тоже десять долларов в день? – спросила Анни.
– Нет, там бесплатно. За исключением обезболивания, особого меню… – Карл и Анни с сияющей улыбкой взглянули друг на друга. – При условии, – продолжал доктор, – при условии, что вы позволите двум моим выпускникам, интернам, наблюдать за процессом родов с начала до конца. Возможно, ассистировать…
– Я не хочу, чтобы какой-то студент экспериментировал с моей женой, – поспешно возразил Карл.
– Нет, нет! Принимать роды буду я. Мальчики могут помочь в обычных вещах… контроль во время предварительных схваток… проверка пульса… и все такое.
– Анни? – спросил Карл, показывая, что решение за нею.
«Десять долларов в день, – считала она. – Десять дней – сто долларов. Где же нам взять такие деньги?»
– Пожалуй, я не стала бы возражать, Карл, – сказала она.
– Вот это разумно, – одобрил доктор.
– Ты уверена, Анни? – спросил Карл.
– Уверена. Я доверяю доктору Марсону, потому что его рекомендовал декан.
Доктор накрыл руку Анни своею.
– Благодарю вас, миссис Браун.
– Я бы чувствовала себя как дома, доктор, если бы вы называли меня Анни.
– Тогда Анни, – согласился он. – Я буду как следует о вас заботиться, Анни.
14
«Весна на Среднем Западе, – писала Анни, – не приходит внезапно, как будто она ждала все это время за углом. Нет, ей требуется много времени, чтобы подготовиться. Во-первых, ей нужно сделать уборку после Зимы.
– Если у тебя еще остался снег, старуха, – говорит Весна Зиме, – избавься от него. Нечего держать его до следующего года. Да поживей! Я хочу скорее переехать.
И тут начинается настоящий снегопад. Старожилы сидят у печки и говорят: «Это последний привет Зимы». Зима очень устала: шутка ли – избавиться от всего этого снега! Прихрамывая, она плетется на север, чтобы присоединиться к другим Зимам, которые там ждут.
Потом Весна кричит:
– Эй, Солнце! Давай!
Солнце наклоняется и изо всех сил дышит на снег, и он превращается в воду. Сначала Вода заливает подвалы домов, потом уличные канавы. И в конце концов она наполняет реку.
– Полегче, Весна, ладно? – просит Река. – У меня очень высокая вода. Больше я не могу принять.
Старожилы говорят:
– Такого сильного наводнения не было много лет! О нем пишут во всех газетах.
Весна говорит:
– Ладно, Солнце. Довольно! Скройся на несколько дней.
Весна призывает Четыре Ветра, и они все дуют разом.
– Эй, ребята, уберите эту грязь внизу, хорошо? И поживей! А то в этом году я запаздываю.
И Ветры дуют во все стороны. Они убирают воду, но при этом возбуждаются и сшибают крыши с домов, вырывают с корнем деревья и швыряют дома в Реку. Старожилы говорят: «Не удивимся, если будет снежная буря».
Весна говорит:
– Потише, Ветры. Не перестарайтесь. А теперь можете удалиться. Но ты, Южный Ветер, задержись. Ты мне нужен.
– Я сделаю для тебя что угодно, Весна, только попроси, – говорит Южный Ветер.
– Хорошо! Доставь меня на место, мой мальчик, – только осторожно. И овевай меня, когда я буду на месте.
И вот уже Весна».
– Наконец-то весна, – говорит Анни и начинает тянуть оконную раму.
– Постой! Это сделаю я, – говорит Карл. – Ты же знаешь, что сказал доктор.
– Знаю. Не напрягаться. Открой все окна, Карл, этот легкий ветерок так славно пахнет. Бьюсь об заклад, он с юга.
* * *
Когда кончались занятия в школе, на стадионе было полно ребят из средней школы. На них были футболки с надписью «С. Ш. Лопина» на спине. В клубном здании, где Анни и Карл принимали душ, сейчас пахло потными футболками; в дырки душа были воткнуты окурки запретных сигарет.
Казалось, тренер находится во всех концах поля одновременно. Вот он рядом с бейсболистом между второй и третьей базами; за спиной у питчера; вот бежит вместе с игроком с битой. И при этом он успевает выполнять обязанности судьи.
Тренер имел право пользоваться телефоном в коттедже. Он был очень вежливым и всегда говорил: «Мне так не хочется беспокоить вас, миссис Браун». А она всегда отвечала: «Все в порядке, мистер Стивенс». Обычно он звонил жене, чтобы узнать, не нужно ли чего-нибудь купить по дороге домой. Анни подумала, что очень мило с его стороны быть таким внимательным.
Когда Карл возвращался домой днем, то прежде всего спрашивал Анни, все ли у нее в порядке. Потом осведомлялся, может ли что-нибудь для нее сделать. Если нет, то он шел на поле и проводил часок с тренером. Иногда мистер Стивенс прекращал носиться по полю, чтобы немного постоять с Карлом. Анни часто наблюдала из окна, как они беседуют. По-видимому, им было интересно друг с другом. О чем они беседуют помимо бейсбола? Анни чувствовала, что у Карла есть какая-то своя жизнь, о которой ей ничего не известно. Мужская жизнь.
У него есть свой собственный мир, куда ей нет доступа. Анни знала, что он играл в бейсбол в средней школе. Выиграл приз в забеге на сто ярдов. Побил рекорд Ассоциации молодых христиан США по плаванию. Она наблюдала, как он играет в теннис. Стояла на краю замерзшего пруда вместе с другими зрителями, когда он идеально выполнял фигуры на льду. Когда-то он выиграл медаль в фигурном катании.
Ее интересовали люди, знавшие Карла вне их совместной жизни. Были ли у него друзья в общежитии? Видится ли он с ними время от времени? А однокурсники? Стоит ли он с ними на лестнице после занятий, беседуя о корпоративном праве или деликтах? Прогуливается ли по кампусу с одним из своих преподавателей, стараясь идти с ним в ногу? Говорит ли с ним Карл иначе, чем с ней, Анни?
«Почему у меня не было друзей, кроме Арлин?» – думала Анни. Да и это была обычная дружба в офисе, неизбежная, поскольку их столы стояли рядом. «Да, – подумала Анни, – все мои друзья старше меня. Отчего это? Потому что мне приходилось говорить, что я старше, чтобы получить работу? А девушки на занятиях драматургией очень любезны со мной, но их не назовешь дружелюбными. Наверно, я не вписываюсь в их компанию. Особенно теперь, когда жду ребенка. Я одного возраста с этими девушками, но насколько же я старше!»
