Когда в тот вечер он вернулся домой, у него появилась еще одна причина для беспокойства. В комнате было темно.
– Анни? – позвал он. Ответа не было. Карлу стало не по себе. Как давно она ушла? Где она? Он включил свет. Анни лежала на кровати, полностью одетая – она сняла только туфли. На лбу было мокрое полотенце. Она сняла его и встала с постели.
– В чем дело, Анни? Что случилось, дорогая?
– Ничего. Просто я ужасно себя чувствую, вот и все.
Карл пощупал ее лоб. Он был горячий, а руки ледяные.
– Ложись в постель, – сказал он, – и хорошенько укройся. Я помогу тебе раздеться. – Он начал стягивать с нее свитер.
– Не трогай меня! – буркнула она.
– Черт возьми, Анни. – Он отступил на шаг в изумлении.
– Нет, я не сержусь на тебя, Карл, ничего такого, – пояснила она. – Просто я словно из стекла. Мне кажется, что я разобьюсь на кусочки, если кто-нибудь до меня дотронется.
Анни разделась, легла в постель и натянула на себя одеяло. Горя желанием что-нибудь для нее сделать, Карл снял с себя пальто и укрыл ее.
– Убери это пальто, – раздраженным тоном попросила она. – Этот запах жира напоминает мне о мистере Феликсе.
Вешая пальто в шкаф, Карл подумал, что его нужно отдать в чистку. Но что же он будет носить, пока пальто будет в химчистке?
– Ты поужинала, Анни?
– Нет. Я не хочу ужинать. Только чашку чая.
– Сейчас сделаю.
На кухне была миссис Хэнсмон.
– Извините, что прошу вас, миссис Хэнсмон, – обратился к ней Карл. – Но Анни… знаете, она неважно себя чувствует, и ей хочется чашку чая, и…
– Присядьте, мистер Браун. Это вы выглядите больным.
Он сел за кухонный стол, и она поставила чайник на огонь. Затем она разместила на подносе чашку с блюдцем и маленький коричневый чайник.
– Становится холодно, – заметила миссис Хэнсмон. – Меня бы не удивило, если бы пошел снег.
– Снег? – рассеянно произнес Карл.
Квартирная хозяйка налила в чайничек кипяток и положила на поднос аспирин.
– Заставьте ее принять, – посоветовала она. – Возможно, аспирин ей не очень поможет, но вреда от него не будет.
Карл поднялся и взял поднос.
– Не знаю, как вас и благодарить, – сказал он. – Если я могу как-нибудь отплатить…
– Ну что же… Если вы еще будете здесь весной, то не поможете установить сетки от насекомых?
– Конечно, с удовольствием! – с жаром ответил он.
– Возьмите! – Она дала Карлу грелку, которую наполнила горячей водой из чайника на плите.
– Зачем это? – спросил он.
– Анни поймет. – Когда Карл уходил, миссис Хэнсмон спросила: – Сколько вам лет, мистер Браун?
– Двадцать, – ответил он.
Она покачала головой и печально улыбнулась.
Анни обрадовалась горячему чаю, приняла аспирин и с благодарностью приняла грелку. Когда она допила чай, Карл поставил поднос на туалетный столик и присел на краешек кровати.
– Не отрывайся ради меня от занятий, – сказала Анни таким тоном, словно они были чужие.
– Не беспокойся о моих занятиях. Я хочу остаться возле тебя, Анни.
– О, Карл, – произнесла она раздраженно, – ступай учиться, ладно?
Расстроенный и обиженный, он проделал ритуал подготовки к занятиям: проверил спичечный коробок под ножкой шаткого стола, положил учебник и блокнот и очинил карандаши.
– Ты не думаешь, что нам следует пригласить доктора? – спросил он тревожно.
– Оставь меня в покое, хорошо? – отрезала Анни и повернулась лицом к стене.
Карл изо всех сил пытался заниматься, но деликты не шли ему на ум. Пытаясь конспектировать, он лишь выводил на бумаге какие-то закорючки. Он переборол желание закурить сигарету, опасаясь, как бы дым не потревожил Анни. Она лежала так тихо, что он подумал: не уснула ли она? Он прислушался к ее дыханию, но ему мешало тиканье часов. Тогда он подошел к кровати и наклонился, чтобы послушать. Она спала, мерно дыша.
Карл разделся в ванной, чтобы не разбудить Анни. Вернувшись в комнату, он поднес руку к выключателю, надеясь, что щелчок не разбудит ее. Осторожно забравшись в постель, он улегся на самом краю. Она повернулась и дотронулась до него.
– Возьми меня за руку, дорогой, – попросила она.
Он с облегчением почувствовал, что теперь ее рука теплая.
– С тобой такое часто бывает, любимая? – спросил он.
– Каждый месяц, – устало ответила она. – Через каждые двадцать восемь дней. – Он ничего не сказал. – Разве ты не знал, Карл?
– Нет, не знал. Мне бы следовало знать, но я не знал. Наверно, я законченный дурак. Неудивительно, что хозяйка спросила, сколько мне лет.
– Не знаю, почему это проходит у меня так тяжело, – грустно сказала Анни. – Ведь в остальном я такая здоровая. И я становлюсь такой раздражительной! Тебе придется меня терпеть, Карл.
– Ты чудесная, – возразил он. – Просто чудесная. И раздражайся на здоровье.
– Мне так жаль, Карл, что несколько ночей мы не сможем…
– Тише! – перебил он. – Все в порядке! Главное, чтобы ты была здесь вечерами, когда я прихожу домой.
Он держал Анни за руку, пока она не заснула. А сам долго лежал без сна, испытывая облегчение оттого, что она не беременна. Потом он устыдился этих мыслей. Это неправильно, подумал он. Нет, так не должно быть.
7
Был ноябрь, и во вторник на бакалейной лавке Генри было вывешено объявление: «Закрыто». Снаружи лежал открытый мешок из дерюги, полный грецких орехов. Анни наблюдала через дорогу за очередью из белок. Они заходили за угол, брали орех и затем исчезали. Это было похоже на очередь в бесплатную столовую. Анни бросилась через дорогу и спугнула их. Белки разбежались в разные стороны, сталкиваясь друг с другом.
Из лавки вышел Генри и спросил Анни, что это она делает.
– Оказываю услугу, – ответила она. – Белки воровали орехи, и я их прогнала.
– Но я для того и выставляю орехи, Анни, чтобы белки их воровали. Раз в год. В свой день рождения я закрываю лавку, чтобы люди их не беспокоили.
– Ваш день рождения, Генри?
– Сегодня мне шестьдесят один.
– Вам никогда столько не дашь!
Конечно, он выглядел на свой возраст. Он знал это, и Анни знала. Но было приятно сделать ему комплимент.
Теперь белки сидели на другой стороне улицы, устремив взгляд на орехи. Одна, самая смелая, подскочила к мешку, с вызывающим видом взяла орех и убежала. Видя, что она вернулась невредимая, остальные осмелели и снова выстроились в очередь. «Смотрите!» – сказал Генри. Он взял орех, присел на корточки и вытянул руку. Одна из белок моментально выхватила у него орех. Анни последовала примеру Генри. Маленькая белочка присела на задние лапки, скрестив передние; ее нос дергался, а хвост дрожал. Наконец она схватила орех, сунула его за щеку и удрала. Анни была в восторге. Пока она угощала белок, Генри рассказывал, что устраивает им пир уже одиннадцать лет.
