– Держи, это тебе, – сказала она, вынимая из-под прилавка конверт и протягивая его Изе. – Потом прочитаешь.
– Что это? – спросила Иза, забирая конверт. Он оказался почти невесомым, и сложно было догадаться, что внутри.
Миссис Кастлман молча покачала головой и скрылась за дверью. У Изы ёкнуло сердце, когда она услышала, как миссис Кастлман зовёт Бенни, чтобы он занял прилавок. Иза дрожащими руками убрала конверт в сумку. Дверь распахнулась, и она подняла взгляд. Бенни увидел её и замер на месте.
– Привет, – выдавила из себя Иза.
– Привет, – ответил Бенни.
– Я пришла за булками.
– Хорошо.
– Можно мне три французских багета?
– Хорошо.
Бенни взял из корзинки три багета и бросил в большой коричневый пакет.
– С тебя четыре пятьдесят.
Иза достала кошелёк и отсчитала ровно четыре доллара пятьдесят центов.
– Спасибо, – сказала она.
Бенни ничего не ответил, повернулся к ней спиной и принялся поправлять батоны и буханки хлеба в корзинках из кованого железа, висевших на стене, хотя это вовсе и не требовалось. Иза взяла пакет и собралась было уходить, но её вдруг накрыла волна непривычного отчаяния. Она обернулась и снова подошла к прилавку, громко топая.
– Что с тобой не так, Бенни? – требовательно спросила Иза, уперев руки в бока.
Бенни резко развернулся и крикнул:
– В смысле – со мной?! Тебе не стыдно такое спрашивать? А с тобой что не так?!
– Со мной? Это ты странно себя ведёшь! У меня беда, а тебе по барабану!
Бенни сощурился:
– Приятно слышать, что я для тебя – беда. Вот спасибо, Иза.
– Да при чём здесь ты?! Я надеялась, что ты мне поможешь, а не отвернёшься от меня!
– Хочешь сказать, я от тебя отвернулся?! Это ты… – Бенни осёкся и медленно вдохнул. – Слушай, Иза, давай сделаем вид, будто ничего не было. Хорошо?
– Чего не было? Я тебя не понимаю!
– То есть ты уже забыла про бал восьмиклассников?!
– Какое он ко мне имеет отношение, этот бал? Да, я помогла Аллегре выбрать платье, если ты об этом. Она пойдёт с Карлсоном.
– Знаю я, что она идёт с Карлсоном, – ответил Бенни, скрипя зубами. – Я о тебе говорю.
– Я не иду на бал, Бенни! Меня никто не позвал! – закричала Иза.
– Я тебя позвал! – крикнул Бенни в ответ.
Они оба замолкли, а через несколько секунд Иза спросила, спотыкаясь на каждом слове:
– Я… что… с… тобой? Неправда, ты меня не звал!
– Звал! Я спросил Джесси, не хочешь ли ты со мной пойти, и она уверенно сказала, что НЕТ.
У Изы душа ушла в пятки.
– Она мне ничего не сказала, Бенни, – прошептала она.
– Ну конечно, – недоверчиво проворчал Бенни. – Вы всё друг с другом обсуждаете. Не делай вид, будто в первый раз об этом слышишь! Да и я всё равно уже позвал другую девчонку. – Бенни опустил взгляд и принялся протирать тряпкой прилавок, показывая, что разговор окончен.
У Изы на глаза навернулись слёзы. Почему он ей не верит? Неужели он правда хотел пригласить её на танец? С кем он пойдёт теперь? А что Джесси? Её лучшая подруга, сестра-близнец, которая знала Изу лучше всех на свете… По крайней мере, раньше она так думала.
Иза вышла из пекарни и пошла домой, не разбирая дороги, не замечая порывы сурового ветра. Ей не терпелось получить ответы на свои вопросы. Ей нужно было срочно поговорить с Джесси.
Глава семнадцатая
Мама была вне себя от возмущения. Риелтор мистера Байдермана имела наглость назначить встречу с потенциальными жильцами на завтра. Завтра! Канун Рождества! Мама сказала: нет, никаких осмотров квартиры в их доме в канун Рождества и в само Рождество не будет, и точка! Когда риелтор попыталась всё же её уговорить и подольститься, мама повесила трубку. Ну и нахальство!
– У меня слишком много дел, – пробормотала мама себе под нос, окинув взглядом заваленную коробками гостиную. В одной из коробок сидел Оливер, уткнувшись носом в книжку, а в другой Лэйни – она притворялась щеночком.
– Давай я помогу, – предложила Гиацинта со своего места на ковре. Она ловко орудовала вязальными спицами, сосредоточенно нахмурив брови, а Франц смотрел не отрываясь на разматывающийся клубок ниток.
Мама посмотрела на грязную шерсть пса и сказала:
– Знаешь, ты и правда можешь мне помочь. Помой Франца, пожалуйста.
В последний раз Франца мыли три недели назад. Чем дольше пёсик ходил грязный, тем более необуз данным и капризным он становился. Когда ушки у него были чистыми, а от шерсти пахло жимолостью, он вёл себя гораздо скромнее.
Со скоростью газелей, за которыми мчится охотник, Оливер с Лэйни выпрыгнули из коробок и понеслись на второй этаж. Они всегда таинственно исчезали, как только Гиацинта собиралась мыть Франца.
Гиацинта покосилась на пса:
– Не переживай, Франц. Мы с тобой быстро управимся.
Франц прижался к двери, ведущей во двор, чтобы стать как можно незаметнее. Но Гиацинту так просто не проведёшь. Она подманила его секретным оружием – собачьей галетой, и предательский желудок заставил Франца подкрасться к лакомству, источающему божественный аромат. Гиацинта поймала его за ошейник ровно в тот момент, когда он схватил галету, и потащила в ванную комнату, тужась от напряжения, где наконец опустила пса в ванну.
Через пятнадцать минут Франц охрип от беспрерывного воя, а Гиацинта промокла до нитки. Она завернула любимца в пушистое полотенце, перевела дыхание и трижды постучала в дверь.
– Можно выходить?!
– Пока нет… минутку… Хорошо, кажется, всё схвачено! – крикнула в ответ мама.
Гиацинта осторожно приоткрыла дверь и выглянула в гостиную. Путь к лестнице на второй этаж, куда мама отнесла Паганини, был перегорожен старым детским барьером. Мама стояла на нижней ступеньке, готовая к появлению Франца.
– ГАВ-ГАВ-ГАВ-ГАВ! – прогремел Франц, выбегая из ванной, и принялся с громким лаем носиться по гостиной и кухне. Он отталкивался от диванов, сбивал стулья и врезáлся в коробки. Обычно после мытья он буйствовал не дольше десяти минут, и Вандербикеры старались держаться от Франца подальше, пока он не вымотается.
К сожалению, выпуская Франца, Гиацинта не подумала о том, что кто-то может вернуться домой в самый неподходящий момент. Входная дверь распахнулась, и вошла Иза.
– Осторожно! – крикнула ей Гиацинта.
– Франц! – крикнула мама беснующемуся псу. Слишком поздно. Мама закрыла глаза ладонью.
– ГАВ! – рявкнул Франц и на бешеной скорости понёсся прямо на Изу. Он сбил её с ног и оставил мокрое пятно размером с бассет-хаунда на куртке.
