– Это рождественское угощение от миссис Вандербикер? – спросил мистер Смайли, заметно оживившись.
Энджи сощурилась и протянула ему пакетик.
– Всё не съедай, – попросила она. – Мы с Оливером посидим немного за компьютером, ладно?
Энджи бросила куртку на пустой стул и подошла к письменному столу в гостиной, где стояли древний монитор и шумный системный блок. Оливер плюхнулся на сиденье рядом с ней.
– Он вообще работает? Им, наверное, ещё динозавры пользовались.
– Стало намного лучше после того, как Джесси в нём поковырялась, – ответила Энджи и щёлкнула по иконке браузера. Он открылся моментально.
Оливеру было не до восхищения познаниями Джесси в технике. Он внимательно наблюдал за тем, как Энджи пишет в строке поиска фамилию «Байдерман». Они не знали его имени, поэтому добавили к запросу только «Гарлем» и «городской колледж». Энджи покрутила колёсико мышки, просмотрела результаты поиска, вписала ещё несколько слов, потом изменила запрос и так далее. У Оливера начало щипать глаза от компьютера. Ему казалось, что прошла целая вечность.
– Слушай, – сказал он наконец. – Мама меня прибьёт, если я не разнесу печенье. Ты со мной?
Энджи ещё раз напоследок взглянула на экран, прежде чем закрыть браузер.
– Вечером ещё поищу, – пообещала она, забирая со стула куртку и выходя из комнаты. – Пап, я пойду с Оливером раздавать печенье!
Мистер Смайли вздрогнул от неожиданности и поспешно засунул пустой целлофановый пакетик за диванную подушку. В бороде у него застряли крошки. Он виновато улыбнулся. Энджи сердито ткнула в него пальцем.
– Па-ап! Ты всё съел?!
Мистер Смайли робко пожал плечами. Энджи закатила глаза и с громким топотом вышла из дома. Оливер поспешил за ней. Он перевёл взгляд со своего пакетика на Энджи и почувствовал прилив щедрости. Оливер похлопал её по плечу, а когда она повернулась к нему, протянул ей пакетик.
– Можешь взять одно, если хочешь. Мне не жалко, – соврал он.
– Правда? Спасибо! – обрадовалась Энджи.
Она взяла печенье (то самое, которое Оливер хотел съесть следующим) и надкусила. Оливер тяжело вздохнул. Как же сложно быть хорошим! Два часа спустя они раздали все пакетики. Оливер был очень благодарен Энджи за то, что она составила ему компанию. Ему не удавалось оставаться вежливым надолго, а вот Энджи всем улыбалась и весело болтала, как будто ей в самом деле было интересно разглядывать одного и того же ребёнка на десятке снимков кряду.
Теперь в корзине лежал всего один пакетик, а под петицией появилось двадцать новых подписей. Оливер поделился с Энджи очередной печенюшкой, и у него осталось всего две. Ему не терпелось скорее вернуться домой, закрыться у себя в комнате и доесть остатки лакомства в тишине за чтением «Принца Каспиана».
– Оставь мне петиции, я соберу ещё подписи, – предложила Энджи.
Оливер отдал ей листы и пошёл к своему дому из песчаника. Ему осталась последняя доставка. На последнем пакетике изящным маминым почерком было выведено: «Мистер Байдерман». Оливер поднялся на четвёртый этаж. Там он увидел мусорный мешок, висевший на ручке двери. Папа несколько раз в неделю поднимался за мусором Байдермана и относил его в большой контейнер на улице. Оливер забрал мешок и положил у порога пакетик с печеньем.
На полпути Оливер развернулся, снова поднялся на лестничную площадку и добавил к угощению свой собственный пакетик.
– Предлагаю мир, – сказал он вслух.
Ответа не последовало, но Оливер его и не ждал. Он пошёл вниз по лестнице и вдруг заметил, что в мусорном мешке что-то странно позвякивает. Разумеется, Оливер не постеснялся заглянуть внутрь.
Среди упаковок из-под полуфабрикатов он увидел осколки разбитой пластинки.
* * *
– На операцию «Байдерман» осталось два дня, – сказала Иза со своего места рядом с мольбертом в их с Джесси комнате. – Надо разнообразить наш подход.
– Мы собрали много подписей на петициях, – заметила Джесси. Она возилась со старым жёстким диском, который нашла на обочине.
– Этого недостаточно, – отозвалась Иза. Она нарисовала схему на листе: вывела крупную надпись «Стратегия» в середине и провела от неё две стрелочки. Первая стрелочка указывала на «Петицию», а рядом со второй Иза только что приписала «Добрые дела».
Оливер поморщился:
– А нельзя вместо этого отговаривать тех, кто захочет снять квартиру? Это было бы куда веселее.
– Знаю, не все наши попытки увенчались успехом, – признала Иза, – но одна петиция нас не спасёт. Да, она покажет Байдерману, что нас будет не хватать жителям этого района, но не объяснит почему! Надо заставить его смягчиться. Подобрать ключик к его сердцу.
– Вообще-то эмоции обрабатывает мозг, а не сердце, – поправила её Джесси.
– Ты поняла, что я имею в виду, – парировала Иза.
– Я оставила маленькую ёлочку у него под двелью, – сообщила Лэйни, посасывая прядь волос.
– Убери волосы изо рта, – приказала Иза и тут же добавила: – Очень мило с твоей стороны.
– А ещё мы с Олли подложили ему пластинку. С джазом, – похвастала Лэйни.
Иза вскинула брови:
– Джазовую пластинку? Здорово.
– Мисс Джози сказала, ему нлавится джаз, – объяснила малышка.
– Как же я не додумалась расспросить мисс Джози? – пробормотала Джесси. – Ну конечно… Они ведь намного дольше нас здесь живут.
Оливер решил не рассказывать о том, что обнаружил в мусорном мешке Байдермана, чтобы не расстраивать Лэйни. Вместо этого он доложил:
– Мы с Энджи пытались что-нибудь найти про него в Интернете, но пока так ничего и не добились.
– Да что со мной не так? – проворчала Джесси себе под нос. – Надо было попросить Энджи пустить меня за их компьютер.
– Ещё я поделился с ним печеньем, – сказал Оливер.
Все замерли.
– Ты… чем? – прошептала Иза.
– Печеньем. Ну, которое мама для меня испекла.
– Ты отдал Байдерману печенье, – медленно проговорила Джесси. – Из своих личных запасов. Добровольно. Не потому, что тебя заставили.
– Вот это да! – восхитилась Гиацинта.
Франц ударил хвостом по полу.
– Я очень тобой горжусь, – объявила Иза. – Великая жертва.
Оливер густо покраснел:
– Давайте уже закроем эту тему, ладно?
Положение спасла Гиацинта.
– Мистер Джонс говорил, что Байдерман преподавал живопись в том колледже, похожем на древний замок. Нет, погодите, не живопись. – Она задумчиво склонила голову набок. – Историю живописи.
– Надо позвонить в отделение истории живописи в городском колледже, – сказала Иза. – Может, там кто-нибудь его знает?
