– Сферы в бассейне, – задумчиво ответил Пьер.
– А с ними что?
– Какую роль здесь играют пирамиды, мы все равно проверить не можем. Но если процесс начался из-за упавших в воду шаров, то…
– …нужно вытащить их из воды, – закончил Кен.
Мы снова стояли на краю бассейна. Врать не буду: лезть туда мне хотелось меньше всего на свете. И не из-за противных, покрытых слизью водорослей или мерзкого запашка. Я боялся, что меня постигнет участь Джеммы. Хотя, как ни парадоксально, делали мы это как раз для того, чтобы отвлечься от мыслей о ее смерти.
– И какой у нас план? – спросил Кен.
– Вода не должна попасть в рот. Здесь мелко, так что это не проблема. Но контакта с кожей избежать не удастся, а значит, последствий все равно не миновать. Утром зуд был невыносимый, а ведь мы с Молли плавали в почти прозрачной воде.
– Понял. – Кен шагнул вперед. – Что мне делать?
– Ты смеешься? Кто-кто, а уж ты, Кен, туда точно не полезешь. Ты же с водой вообще не дружишь.
– Чушь собачья. Я регулярно хожу в бассейн.
– Знаю. Видел тебя как-то раз, во Флориде. Ты весь день проплавал в надувном круге, поглощая крепкие алкогольные напитки. А потом без моей помощи даже выбраться из него не мог.
– Ох уж эти твои вечные придирки, Нолан! А то, как ты неустанно ссылаешься на события прошлого, лишь потому что они когда-то имели место, просто возмутительно.
– Я пойду, – сказал Пьер. – Нолан, дай мне свои джинсы, а ты, Кен, рубашку. Я надену их поверх своей одежды.
– Разницы не будет никакой. Все равно насквозь промокнешь, да и руки сразу окажутся в воде.
– Хоть немного, да поможет. К тому же я сделаю все быстро.
– Нет, здесь нужны двое, – возразил я. – Даже если сферы начали растворяться, они по-прежнему тяжелые.
– Это бессмысленно, – покачала головой Молли. – Как вы вообще собираетесь их искать? И где? Пола ведь не видно.
– Они будут в другом конце бассейна.
– Это если пол имеет уклон в ту сторону. И вообще – ради чего все это, Нолан? Вы ведь жизнью рискуете!
– Все очень просто, милая, – пояснил Кен. – Те, кто выходит из этого бассейна, рано или поздно проголодаются. А у нас и без того забот по горло. Единственное, что в наших силах, – сделать так, чтобы не стало еще хуже. – И снял рубаху.
Пьер надел одежду Кена, а Молли отдала мне свою рубашку. Джинсы я просить не стал – все равно бы в них не влез. Штанины мы заправили в носки, хотя понимали, что толку от подобных предосторожностей, вероятнее всего, не будет никакого.
Я присел на корточки на самом краю бассейна. Мне ужасно не хотелось этого делать. Да, я верил, что это необходимо и правильно, что это наш шанс и прочее. Но как же мне не хотелось туда лезть!
Ногой я толкнул пласт тины, пытаясь его разорвать. Пусть и не сразу, но мне это удалось. Вода под ним оказалась на удивление прозрачной.
– Может, те одноклеточные были чем-то вроде первой стадии? – предположил Кен. – А теперь они превратились в водоросли?
– Хорошо бы.
И тем не менее я уже заранее начал почесываться, усиленно стараясь не думать о том, может ли зараза из воды проникнуть в тело через поры.
– Раз уж вас и правда не отговорить от этой дурацкой затеи, дам совет: ищите шар из углерода, – сказала Молли. – Это ведь углерод – основа жизни на Земле. Вытащите его – считай, обесточите всю систему.
– В точку, Молл. Молодец, – похвалил я.
И погрузился в воду. Она была умеренно теплой, я бы сказал, ее температура практически совпадала с температурой моего тела. На прозрачность воды мое вторжение никак не повлияло.
Держа в руке фонарик, я отошел на несколько ярдов, чтобы освободить место для Пьера. Мой телефон остался у Кена, но тот пока не спешил его использовать, экономя батарею.
К тому моменту, как до меня добрался Пьер, моя одежда уже промокла насквозь. Нужно было торопиться.
Мы направились в середину бассейна, где, по нашим расчетам, лежали сферы.
– Скажи, когда вода начнет подниматься выше уровня груди, – велел я Пьеру.
– Зачем?
– Это будет означать, что пол идет под наклоном. Если так, то самый большой шар будет лежать ближе всех. Согласен?
– Пожалуй. А если нет?
– Тогда искать нужно в противоположной стороне.
Мы брели вперед, буквально продираясь сквозь плотное одеяло водорослей, которое, словно по волшебству, тут же срасталось снова. Я вдруг поймал себя на том, что иду с поднятыми руками, боясь их ненароком замочить и игнорируя тот факт, что, когда мы найдем сферы, сделать это все-таки придется. Нужно же будет как-то вытаскивать шары из воды. Со мной так всегда: как только обрадуюсь, что продумал все до мелочей, через несколько секунд внезапно понимаю, что умудрился проглядеть самое очевидное. И это меня беспокоит.
Да что там – пугает. Как сейчас, например.
– Нолан? – позвал негромко Пьер. Наверное, не хотел привлекать внимание остальных.
Помня о том, какая здесь прекрасная слышимость, я ответил еще тише:
– Что?
– Я что-то почувствовал.
– Шар?
– Нет. Оно коснулось моего бедра. Наверное, какая-то рыба. Но…
– Но что?
– Кажется, она здоровая.
– Просто иди дальше.
Мы брели вперед, в паре ярдов друг от друга, в небольшом круге тускло-желтого света. Когда до конца бассейна оставалось футов двадцать, я ударился ногой о какой-то предмет: он был твердый и массивный, но от моего удара немного сдвинулся с места.
– Постой-ка. Думаю, один есть.
Я расчистил локтями поверхность воды от водорослей, и на дне мы увидели шар диаметром с мою ступню. Это был один из самых маленьких.
– Что теперь?
– Закрываем глаза и уши.
– А нос?
– Вот черт. Про нос я и забыл.
– А что, если одной рукой зажать нос, второй ухватиться за шар и вытащить его, держа с противоположных сторон?
– Пьер, это в разы усложнит задачу.
– Я не хочу наглотаться воды.
– Я тоже. Ладно.
Я положил фонарь прямо на водоросли и зажал нос левой рукой.
– Так, действуем быстро, но не очень, иначе шар выскользнет. На счет «три».
Глядя друг на друга, мы кивнули – «раз», «два» – и одновременно опустились под воду.
Шар сразу же оказался у меня под ладонью, я обхватил его пальцами снизу и попытался поднять. Пьер сделал то же самое, опередив меня на полсекунды.
