Книга Паруса и пушки, страница 30. Автор книги Александр Бушков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Паруса и пушки»

Cтраница 30

Даже если реальными были не только экспедиции Кабота, но и те плавания, о которых писали профессора Дэвис и Тейлор, Англия не сделала ничего, чтобы, выражаясь военным языком, закрепить успех. Была слишком бедной и слабой, чтобы всерьез развернуть заокеанскую экспансию.

Обе Америки поделили меж собой Испания и Португалия – точнее, не они, а Папа Римский Александр Шестой. Поначалу обе страны серьезно ссорились меж собой из-за заморских территорий, и, чтобы помирить «возлюбленных чад наших», верховным арбитром выступил Папа, чьи решения признали оба короля-католика. Папа в так называемом Тордесильясском договоре 1494 года отдал Португалии Бразилию, а Испания получила всю остальную Южную Америку, Центральную и значительную часть Северной – территории нынешней Мексики и пяти южных штатов США, которые янки оттяпали от Мексики после войны 1848 г. (между прочим, 55 % территории Мексики).

Далее, в северные области нынешних США и Канаду, испанцы продвигаться не стали – там попросту не было никаких надежд на хорошую добычу. Эти районы заселяли индейские племена, жившие весьма небогато, занимались охотой, рыбной ловлей (а иные и земледелием). Правда, в необозримых девственных чащобах во множестве водились всевозможные пушные звери – но пушнина станет ценным товаров лишь в XVI в. (причем мировым лидером в торговле пушниной долго будет Московское царство благодаря симбирским соболям).

Дележ получился весьма неравноценным. Бразилия крайне богата полезными ископаемыми – железная руда, медь, марганец, золотые и алмазные месторождения. Но разрабатывать все это стали лишь в конце XIX в. Очень долго португальцы в Бразилии занимались лишь плантациями – сначала сахарного тростника и хлопка, а позже – еще кофе и какао.

Главным источником дохода в то время для Португалии стали плавания за разнообразными специями на острова Индийского океана, особенно Молуккские. Как я уже упоминал, пряности ценились почти на вес золота – а иногда без всяких «почти». Особенным спросом они пользовались в южных странах Европы – Испании и Португалии, итальянских государствах. Там из-за жаркого климата мясо портилось особенно быстро, и требовалось немало пряностей, чтобы отбить душок. (Конечно, этакая роскошь была по карману лишь людям богатым.)

Характерный пример: экспедиция Магеллана во время кругосветного путешествия потеряла два корабля из трех, а из трехсот с лишним «моряков на родину вернулись живыми только восемнадцать. Но пряностей, которые они привезли, оказалось достаточно, чтобы и окупить все расходы на экспедицию (включая стоимость двух погибших кораблей), и получить немаленькую чистую прибыль.

(Впрочем, и испанцы точно так же плавали в Индийский океан за пряностями. Испания и Португалия тогда были главными морскими державами. Других просто не имелось. Франция была побогаче и посильнее Англии, ее корабли уже выходили в Атлантику, но и ей не хватило сил, чтобы оказаться в числе «возлюбленных чад».)

До Елизаветы английские корабли столетиями плавали исключительно в «узких морях» – как называли Ла-Манш и невеликое размерами Ирландское море. Теперь они наперегонки рванулись на просторы Атлантики…

Испанцам повезло не в пример больше, чем португальцам, – разгромив государства ацтеков и инков, они захватили поистине несметные богатства: золотые и серебряные изделия, драгоценные камни. Кроме того, очень быстро стали разрабатывать богатые серебряные рудники и золотые копи. Из обеих Америк в Испанию прямо-таки потоком шли груженные сокровищами «золотые галеоны», часто объединявшиеся в «золотые караваны». А с юга, мимо Африки, шли испанские и португальские корабли с пряностями, шелком (в Европе его еще не умели тогда производить) и другими ценными восточными товарами вроде индийских алмазов и китайского фарфора (который в Европе научатся делать только во второй половине XVIII в.).

Логика англичан была незатейлива: если нет своего, нужно отнять чужое. Имелась серьезная идеологическая база: англичане не просто безыдейно грабили, а как бы и боролись с «проклятыми папистами», что им не мешало при случае захватывать и корабли «нейтралов» (под каковое определение вполне подходили и заклятые друзья французы, чьи корабли англичане тоже не обходили вниманием).

Нападать на «золотые галеоны» первыми начали не англичане – идеи, как известно, носятся в воздухе. Еще в 1521 г. французский пират Жан Анго, выражаясь современным языком, «державший» район Азорских островов, захватил три испанские каравеллы с богатым грузом. А на следующий год его земляки проделали то же самое. И первыми грабить прибрежные испанские города начали французы – грабили поселения на Гаити и в Пуэрто-Рико, большие по тогдашним меркам города вроде Сантьяго-де-Куба и Гаваны (которую спалили дотла, хотя жители сопротивления не оказывали).

Однако это было своего рода художественной самодеятельностью, вылазками одиночек. Англичане же поставили пиратское ремесло буквально на конвейер, превратив его прямо-таки в часть государственной индустрии. Английское пиратство стало явлением уникальным, не имевшим аналогов нигде в Европе.

И в Европе многие короли разных стран привечали пиратов, точнее, их более респектабельную разновидность – каперов. Если пираты грабили всех подряд независимо от флага, каперы как бы числились на государственной службе. Во время войн, получив королевские свидетельства, они захватывали исключительно корабли противника («нейтралов» им категорически запрещалось трогать). По неписаным законам взятых в плен каперов не вешали, как без затей поступали с пиратами, а отправляли за решетку – что тоже не сахар, но всяко лучше петли на нок-рее, поперечной перекладине мачты (в те времена повешенные болтались на нок-реях долго – в целях наглядной агитации и предостережения другим).

Разумеется, короли «крышевали» каперов не за красивые глаза, а за часть добычи. Во Франции обычно брали десятую часть – а чтобы каперы не обманули, привезенное ими тщательно осматривали и оценивали королевские чиновники. Некоторое время многие французские пираты охотно получали каперские свидетельства у французского короля Франциска Первого – поскольку они грабили в первую очередь испанцев, а Франциск как раз с ними воевал – и потому закрывал глаза на то, что пираты-протестанты грабят его братьев по вере. Политика и государственная выгода выше такой лирики, как братство по вере (к слову, кардинал Ришелье, ярый гонитель протестантов у себя во Франции, во время Тридцатилетней войны поддерживал как раз протестантские державы – большая политика, государственная необходимость и все такое прочее…).

Любопытно, что каперов звали еще «приватиры» – поскольку они приватизировали захваченные грузы. Вот откуда пошло это словечко – а вы полагали, его придумали в наше время и в нашем Отечестве?

Оставшееся после выплаты каперами французскому королю «подоходного налога» распределялось так: треть – судовладельцам (сплошь и рядом пиратские и каперские корабли принадлежали вовсе не их капитанам), треть – на ремонт судна и подготовку следующего похода, треть – команде.

Правда, каперы, в том числе и англичане, массово пользовавшиеся гостеприимством короля Франциска, вскоре лишились удобных французских баз – французская армия потерпела серьезное поражение от испанцев, начались мирные переговоры, и одним из условий испанцы выставили полное прекращение выдачи каперских свидетельств кому бы то ни было. Франциск был вынужден подчиниться и указал каперам на дверь (наверняка не без внутреннего сожаления – все же доход от них был приличный). Каперов это мало огорчило – они вернулись к чисто пиратскому ремеслу. Риска чуточку прибавилось, только и всего…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация