– Твою мать, так мы во что-то врежемся… Фест, здесь Алти. Фест, здесь Алти, прием…
– Алти, здесь Фест, прием…
– Фест, мне срочно нужен здесь капитан, или кто-то, кто нахрен говорит по-английски. Здесь нет нормальных карт, ничего, мы идем вслепую.
– Алти, тебя понял, отправляю Хала и капитана, как понял? Двое поднимаются к тебе.
– Фест, тебя понял, двое поднимаются…
Через пару минут – из черного проема двери мелькает вспышка фонаря, прикрытого ладонью. Сигнал «свои».
– Добро пожаловать…
Хал, здоровый и сильный парень из второй команды – стволом подталкивает капитана.
– Шагай, ублюдок. Где тут свет. Где этот е…ый свет?! Отвечай!
– Там…
– Где – там?!
– Справа. Лампы… На шкафчике.
– На шкафчике? У тебя что, нормального света нет?!
– Нет. Генератора едва хватает на машинное.
– Ну, п…ц.
Лампы удается найти и зажечь, это обычные керосинки. Как эта калоша вообще плавает до сих пор – непонятно…
Капитан, при свете ламп – кажется большим, но каким-то пришибленным. Одежда кое-как, видимо подняли с кровати…
– У него тут еще и карты сорокового года – мрачно говорит Алти – за такое кораблевождение Уормвуд-Скрабс
[43] плачет…
– Эй, капитан. Нам надо изменить курс. Ты что-то соображаешь, или тебя выкинуть за борт за ненадобностью?
– Кто вы?
– Кто я? Твоя гребаная Немезида
[44]. Или ты будешь нам полезен, прямо сейчас, или поплывешь до берега брассом, понял?
– Хорошо… давайте курс…
– Порт Шукра, побережье Аденского губернаторства – боевой пловец умышленно называет старое, давно не используемое официально название – и если ты накосячишь… акулам тоже надо чем-то питаться, имей это в виду. Понял? Давай, за работу. Франк, следи за ними…
Двое унтер-офицеров отходят в сторону.
– Что произошло внизу?
– Мало приятного. Там был охранник, он едва не застал нас врасплох. Блейк ранен.
– Сильно?
– Держится на ногах. Пока. Остальных всех повязали.
Фест кивает на капитана.
– Этот гребаный педик оставил на мостике одного человека – это ночью, и без впередсмотрящего. Просто удивляюсь, как они вообще ходят.
– Педик – это ты точно подметил.
– Что?!
– Мы его повязали в каюте. С одним из матросов.
– Вот, б… Мне еще больше хочется выбросить его за борт.
– Не тебе одному. Но пусть проведет нас в порт для начала.
– Черт, если он это не сделает, ему точно п…ц.
Капитан, словно чувствуя, что говорят о нем – испуганно косится.
Баб эль-Мандеб. Врата скорби… 24 сентября 1949 года
Примерно в это же самое время – британская дизель-электрическая подводная лодка типа Порпуа, относящаяся к устаревшему проекту большого подводного минного заградителя, построенного очень ограниченной серией в шесть экземпляров – приближалась к порту Аден, прячась под брюхом крупного сухогруза Аделаида, с портом приписки Мельбурн, направляющегося в Аден с грузом «швейных машин». Но крайней мере, так было написано в таможенной декларации на груз. На самом деле – груз был несколько другой. Но британцы досмотра не боялись – к тому времени, как судно войдет в порт, дело будет сделано. Да и подводная лодка, пусть устаревшая – тоже неплохое прикрытие.
Эта подводная лодка, лидер серии – долгое время базировалась на порт Гонконг, ее задачей было в случае войны выставлять мины на коммуникациях, действуя без прикрытия надводных сил, лодки этого проекта как раз для этого и были предназначены, второстепенные ТВД и дальние океанские походы. Но лодка уже устарела – и несколько лет назад ее передали в отдельный, Его Величества Британской индийской армии отряд военных водолазов. Эта лодка была хороша тем, что в ней были солидные минные отсеки и изначально – на двадцать человек больший экипаж, чем на обычных океанских лодках…
Сейчас – ночь. Но всплывать нельзя – прошли те времена. Сейчас – у русских есть патрульные самолеты с радарами, способными засечь даже перископ. Придется выходить на глубине, чтобы подобраться ближе к порту – благо, среди пловцов есть люди, которые здесь родились и знают его как свои пять пальцев. Один из них – командир группы.
В лодке душно. Под ногами – лужицы стоячей воды, никто не обращает на них внимании – это конденсат, осушать его нет ни сил, ни желания. Долгое путешествие в замкнутом пространстве, в жестянке на глубине, под грохочущим во всю мощь сухогрузом – а звука главной машины отлично раздается в воде – подошло к концу…
Часть боевых пловцов этнические британцы, а часть индусы – но это никого не волнует. В подразделении есть и более экзотические персонажи – например, Али, проданный в рабство ловцам жемчуга в Дубае и сумевший бежать в Британскую Индию на борту рыбацкого доу. Никто на это не обращает внимания – в подразделении все равны, это железный закон. Нет ни белых, ни черных – все только зеленое. Точнее – темно-серое, в нездоровом свете десантного отсека лодки сильный загар на лицах отдает серым цветом…
Все как на подбор – среднего роста, жилистые, загорелые. Молодежи в подразделении нет, самый популярный возраст – тридцать с небольшим. Места для храбрости здесь немного, их жизни зависят от того, как точно и скрупулезно они будут делать то, что должны. Молодежи это несвойственно, это приходит с опытом, с погибшими друзьями. Правильно говорится – есть ныряльщики смелые, а есть старые. Старых и смелых – не бывает.
Их тридцать два человека. Шестнадцать пар.
Ныряльщики – они так себя называют, ныряльщики за жемчугом – неспешно, но собранно, почти безмолвно собираются. На каждом из них – изготовленный по мерке дюймовый гидрокостюм из резины – для жары в самый раз, для более холодных вод используется двухдюймовый. В качестве аппарата для подводного дыхания – используется аппарат Дэвиса образца 1910 года давно устаревший, но надежный и привычный для большинства аквалангистов, пришедших из подразделений, занимающихся ремонтом судов. На поясе – два ножа, боевой и водолазный, с тупым концом, свинцовые грузы, у некоторых ныряльщиков – вместо боевого ножа настоящая острога, сильно напоминающая африканский ассегай. Все снаряжение, которое потребуется для боя на суше – упаковывается в резиновый мешок, который закрывается сначала на молнию, а потом – запечатывается одноразовой каучуковой лентой с резиновым клеем. Ничего другого – пока не придумали.
У каждого боевого пловца – своя специализация. Соответственно – и свое снаряжение. У снайперов – в мешках карабины Маузера или Мосина, переделанные для боевых пловцов с ложами из стали и бакелита
[45], обычно с глушителями Максима и оптическими прицелами. У автоматчиков – богемские пистолеты – пулеметы с глушителями, у пулеметчиков – богемские же пулеметы. Наиболее тяжелый груз у саперов – начиная от обычной взрывчатки и заканчивая готовыми зарядами, магнитными минами и бангалорскими торпедами для преодоления заграждений…
