– Э… все в руках Господа нашего…
Кофе действительно был ароматный. С парком.
– Ты здесь проездом или по делу? – перешел к сути дела торговец.
– И так и так.
Еврей отхлебнул кофе, сделал неопределенный жест рукой.
– А подробнее?
– Ищу нечто особенное. Вообще то – рассчитывал найти это в Угерском броде.
Торговец замахал руками.
– Господи ты что, спятил? Эти славяне – они же совершенно необязательные люди! Вспомни, как Монкс пролетел с пулеметами и что с ним было?
Дело действительно было известное в узких кругах. Монкс, один из конкурентов Щербатова – получил заказ на двести пулеметов Прага с запасными стволами – солидный заказ, тем более что с предоплатой. Однако до этого он активно поиграл на бирже и не в прибыток себе – следовательно, он разместил заказ без оплаты. История затянулась несколько дольше, чем Монкс планировал – и в результате его нашли висящим в петле под одним из парижских мостов. Французские колонисты из Индокитая – а, судя по почерку, это были именно они – пониманием не отличались.
– Ну, он более сам был виноват.
– Да брось. Чехи кинули его. К тому же у них сейчас крупные гражданские заказы на Африку.
– Какие если не секрет?
– Бурские. Они заказали карабины крупного калибра. В таком количестве, что все недоумевают. Настоящие слоновьи ружья. Под их собственный, четыреста семидесятый калибр.
– Может просто продавать.
– Может быть. Но в Угерском броде принимают заказы только на осень этого года.
– Ты не хуже меня знаешь, с кем и как там договариваться.
– Господи Боже, да скажи, наконец, что тебе нужно.
Перед тем, как заговорить – Щербатов показал, что не прочь отведать еще робусты. Еврей незамедлительно схватился за кофейник.
– Я заинтересован в некоем количестве винтовок русского калибра.
– Автоматических? – заинтересовался Тайц – это будет сложновато. Придется размещать заказ.
– О, нет. Достаточно будет стандартных пехотных. С ручным затвором.
– Нагана
[32]?
– Не обязательно. Любой системы.
Тайц задумался. Но ненадолго.
– Есть Маузеры. Русского калибра.
– Откуда?
– Хм…
Правило было – никаких подробностей о заказчиках. Но ежели заказчика больше не существовало…
– Сербия. Они заказывали партию. Внесли аванс.
Щербатов прикинул – Сербию разгромили в тридцать седьмом. Значит, винтовки… на складах уже больше десяти лет. Уничтожить их никто и не подумал – это Европа, здесь дураков не найдешь.
– И что – их не продали?
– Почему? Что-то продали. Крупный заказ, но продавали в розницу. Оптом нельзя. Никак нельзя.
Понятно, почему.
– Условия хранения?
– Сухой склад. Консервация. Военный стандарт.
Понятно и почему сербы заказали именно русский, а не австро-венгерский калибр. Рассчитывали на русские поставки – а то и воевать рука об руку с русскими. Потому то и заказали хорошо знакомые Маузеры – но в калибре семь и шестьдесят два русский. Условиями Берлинского мирного договора сербам, признанным мятежным и лишенным благости народом – запрещалось иметь оружейные фабрики и выделывать любое оружие кроме холодного. Но это не значило, что сербы не могли покупать оружие, тем более тайно
[33].
– Характеристики?
– Обычный затвор Маузера, магазин внутренний, на десять. Каждая пятая винтовка идет с диоптром для более точной стрельбы. Отобраны по кучности согласно правилам Рейхсвера и протестированы Государственной испытательной станцией на усиленных боеприпасах. Клейма и протоколы испытаний имеются.
Это было хорошее предложение – до тех пор, пока не узнаешь цену.
– И какова цена?
– А сколько надо?
– Не менее десяти тысяч штук.
Тайц покачал головой.
– Столько нет. Могу дополнить чем-то другим. Тебе обязательно русский калибр?
– Да.
Тайц снял трубку, набрал длинный номер. Переговорил на языке, который не относился ни к одному известному языку народов Европы – хотя чем-то он был похож на немецкий язык. Это не был и идиш – какой-то тайный язык, на которые евреи были большие мастаки.
– Все нормально – подвел итог он – остаток чешскими карабинами этого калибра, облегченными. Они есть на складах, гражданский стандарт. Обычная система Мосин-Наган.
– Что значит – гражданский стандарт?
– Ложе близкое к охотничьему. Не то дерьмо, что идет на пехотные винтовки.
Это значило только то, что оружие будет стоить дороже.
– Но на них можно поставить телескопические прицелы. Кронштейны есть на всех…
– И сколько возьмешь?
– Немного дороже, чем за Маузеры. Сам понимаешь – гражданский стандарт. Но приемлемо, больше ты нигде не найдешь такую партию и так быстро.
Русский, давно ставший англичанином улыбнулся – но так, как улыбаются англичане – холодно и неискренне.
– Сколько?
– В какой валюте предпочитаешь платить?
Вопрос был немаловажный – валюты конвертировались, но не все и не на все. Крах североамериканской фондовой биржи тридцатых – привел к появлению сильных финансово-промышленных союзов и обособлению одних экономических регионов от других.
