Да и еще пушка. К пушке был кое-какой запас осколочно-фугасных, и она продолжала бухать даже без квалифицированного артиллериста, посылая куда-то в горы снаряд за снарядом. Это внушало какую-то надежду на то, что может быть, они и смогут отбиться…
Это были все плюсы, какими они располагали. В минусах — как минимум десятикратное превосходство противника по численности — если не считать аскари, которые были напуганы и деморализованы налетом самолетов русских, а так же выучка противника. Они отнюдь не атаковали человеческой волной с дикими криками, они перебегали от укрытия к укрытию, залегали, перекатывались по земле, вели огонь из положения «лежа» и «с колена» при короткой остановке. Керзон узнал русскую пехотную тактику — в отличие от британцев, предпочитающих согласованный ружейный огонь на средней дистанции и линейное наступление, русские наступают именно так — короткими перебежками, мелкими группами или вообще каждый солдат поодиночке, прикрывая друг друга огнем. Русские первыми из великих держав познакомились с современной войной — в войне с Японией, причем ту войну они проиграли, что сказалось и на их тактике и на их снаряжении. Явно, что на них наступают не террористы — это военная часть, пусть и военная часть несуществующего государства — но она подготовлена опытными пехотными инструкторами и знает, что делает.
И их больше, чем он посчитал сначала. Теперь он понимал, что на них наступает не менее чем стрелковая рота, сформированная по штату военного времени. Двести — двести пятьдесят человек, не меньше…
С винтовкой Ли-Энфильда он не имел дела с учебного лагеря, по сравнению с штурмгевером это тяжелая и неудобная железяка — но все искупается большой мощностью патрона. Он выслеживал прицелом боевиков в бурого цвета куртках и с замотанными платками лицами, а когда они поднимались в атаку — стрелял. Вот и сейчас — поймав в прицел фигурку боевика, он нажал на спуск — и где-то там, в трети мили от аванпоста — боевик ткнулся в землю…
Седьмой.
Он наощупь достал магазин из подсумка — но вставить его не успел. Что-то со свирепой силой ударило в стену, да так, что он полетел на пол. Поднялся, потряс головой… голова гудела и ничего не видно было из-за пыли. Было такое ощущение, что в стену попал артиллерийский снаряд…
На самом деле — это было ручное безоткатное орудие. Шведского производства, оно только начало пробивать себе дорогу в различных армиях мира. Его заряд — позволял бороться с танками
[71], а осколочно-фугасный ничем не уступал по мощности снаряду широко распространенной в войсках «трехдюймовки» — за исключением того, что шведскую ручную пушку мог нести на плече один человек.
Единственным преимуществом англичан было то, что шведская ручная пушка была боевиками мало изучена, у них была только одна пушка и всего шесть осколочно-фугасных зарядов к ней. Но и это было немало.
Наощупь, цепляясь за ремень штурмгевера — он пополз наружу. Нашарил лестницу, которая вела наверх, на крышу и начал взбираться на нее, рискуя сорваться. Пули — летели взбешенными пчелами, и не задели его каким-то чудом…
О’Нил, к тому моменту уже раненый осколком и контуженный — помог ему забраться наверх. Выглядел он как после артналета.
— Что, нахрен, происходит?!
— Что?!!!
— Что происходит?!
— Похоже, базука!
— Это не базука!
— Надо валить отсюда! Если у них артиллерия — нам хана…
— Колди!
У бывшего пулеметчика Гвардии — все лицо было серое от пороховых газов, но он продолжал стрелять короткими очередями
— Надо валить!
— Что?!
— Надо валить!!!
Второй снаряд — попал аккурат рядом с первым — и пол ушел у них из-под ног. Они провалились внутрь — и тут, совсем рядом — рванула минометная мина…
* * *
В это же время — у сэра Роберта были проблемы еще круче.
Основной огонь миномета — был сосредоточен на нем, и орудие замолчало после того, как осколками было выбит три расчета один за другим. Их огонь — не приносил особой пользы, потому что был неприцельным, орудие наводилось через ствол, без прицела. Но, по крайней мере — огонь гаубицы заставлял боевиков Идарата немного притормозить и поопасаться идти в атаку. Теперь — сэр Роберт уже не мог посылать людей к орудию… да и вряд ли бы кто-то пошел.
Из-за дыма — наступающих было плохо видно: они зажигали костры, бросали в них сухую траву и дым затруднял прицеливание. Очевидно было, что штурм хорошо подготовлен, и против них идут профессионалы, учитывающие все — вплоть до задымления участка наступления.
Чтобы спасти хотя бы часть своих людей от града летящих пуль — сэр Роберт расположил часть из них в здании. Кирками — пробили бойницы в стене, благо крепость была не сказать, что прочной — название одно. Хорошо, что нашелся шанцевый инструмент — и теперь несколько человек лихорадочно копали окопы, хотя бы такие, из которых можно стрелять из положения «лежа». Земля была сухой, каменистой, и двоих из тех, кто копал — уже сразили пули. Окоп был… та самая траншея — но сэр Роберт не осмелился ее занимать. Будь под его началом нормальная стрелковая часть — он непременно разместил бы часть из своих людей в том окопе, который полностью укрывал живую силу при стрельбе «с колена». Но у него были аскари, и он должен был держать их всех под контролем — оказавшись одни в том окопе — они не выдержат и побегут. Пусть и бежать — некуда.
Остальным — он приказал залечь и залег сам. Взяв себе наиболее мощное оружие из того, которое было — крупнокалиберный пулемет Фаркухара-Хилла — он вел огонь, меняя позицию и еще умудрялся как то руководить боем. Он не был пехотным офицером в полном смысле этого слова — но он был англичанином и дворянином. Этого пока хватало.
У боевиков — сначала что-то не ладилось — но теперь костер разгорелся, и дым шел сплошной пеленой. Как назло — ветер был таким, что дым несло на колючую проволоку и на них.
Последний диск к пулемету подошел к концу — и больше пулемета у них не было.
