И теми, кто за ними стоит…
— Совершать намаз иногда бывает опасно, эфенди — извиняющимся тоном сказал Али — правитель Абу очень злобен и подозрителен. Те, кто усерден в вере — не живут долго. Если бы я открыто совершал намаз каждый день — и мне бы не жить…
— Речь не о тебе… — сказал Соломон, досадуя на себя за то, что в свое время согласился спрятаться в тюрьме — почему у тебя в отрядах русские?
— Они хорошие воины и наши братья, эфенди Сулейман. Они учат нас, как сражаться и убивать. И у них правильные взгляды…
Сулейман покачал головой
— Ты ошибаешься, мой маленький брат, руси очень хитры. Они подослали к тебе своих людей, а ты и не заметил. Я делал джихад в Междуречье, и знаю, сколь руси искусны, в провокации и обмане. Они подсылали к нам своих людей… я и сам попал в руки кяфирам благодаря одному из таких провокаторов. Никому кроме своих доверять нельзя. ты понял?
Али кивнул
— Понял, эфенди Сулейман
Соломон решил, что Али — можно доверять. Он не проявил открытого неповиновения.
— Сколько у тебя людей в вилайяте?
— Больше тысячи, эфенди…
Это было очень солидно. Больше, чем он мог представить. Но меньше, чем было в других группировках. Если не считать вооружения идарата, которое было новее и эффективнее.
— И что ты собираешься делать со своими людьми?
— Центральный совет принял решение атаковать правителя. Мы — готовим атаку.
— Это почему?
— Потому что правитель — враг и угнетатель нашего народа, разве нет?
Соломон помолчал, подбирая ответ
— Мой маленький брат, помни, что, выбирая сторону в битве, надо вставать со слабым, против сильного. Сильные сейчас руси.
— Правитель связался с ваххабитами. Мы ведем войну с ними. Они нападали на нас вместе с англизами. На их руках, наша кровь.
Али помолчал и добавил
— Теперь ваххабиты, которые орудуют в городе — опора режима. Племена, которые ранее поддерживали Абу, племена из которых он происходит — недовольны им, хотя и не показывают этого. Ударив по ваххабитам— мы выбьем из-под режима одну из опор. А кроме того — мы ударим по самому нечестивому Абу. Мы убьем его и возьмем власть в государстве, чтобы построить справедливое общество.
Али снова взял паузу
— Эфенди, разве не ради этого мы сражаемся?
Теперь паузу выдержал Соломон. Он очень многое не понимал — но вот что касается выживания — здесь ему было мало равных
— Ты прав, брат. Давай, сделаем это. Когда?
— Скоро. Я знаю, когда он выбирается за пределы Шук Абдаллы с минимальной охраной. И скажу вам об этом. Все пройдет как надо.
Соломон кивнул
— Я лично возглавлю атаку…
Горы, недалеко от Шук-Абдаллы. Долина Атак. 17 сентября 1949 года
От автора: перед тем как рассказывать дальше, я расскажу вам одну притчу. Встретились на берегу реки скорпион и лягушка. Скорпиону надо было на тот берег, и он угрожал ужалить лягушку, если та не перевезет его. Лягушка — могла перевезти скорпиона на тот берег на своей спине — но боялась того, что как только одна достигнет того берега, скорпион ее ужалит. Но скорпион поклялся Аллахом, что не сделает этого. И лягушка решилась плыть.
Когда они выплыли на середину реки — скорпион ужалил лягушку. "Зачем ты это сделал?!" — вскричала лягушка, чувствуя, как немеют от яда мышцы: — "Ведь мы оба сейчас утонем!" А скорпион грустно улыбнулся и ответил: "Потому что это Ближний Восток…"
* * *
Это место — в долине Атак — отстояло от Шук-Абдаллы, столицы княжества не более чем на пять миль. Обычные для этих мест горы, долина, кишлаки, расположившиеся у одной из немногих торговых дорог и живущие как за счет торговцев, так и за счет примитивного сельского хозяйства. Все так, как всегда, как везде, как было сотню лет назад — и как, наверное, еще сто лет будет.
Совсем не то место, в каком полагалось бы быть Абу, повелителю княжества. Но он был сейчас именно здесь…
Потому что он был ничуть не глупее англичан, даже умнее. Он был умнее даже сэра Роберта Брюса, хотя сэр Роберт пришел к тем же самым выводам. Его отличала звериная хитрость и способность выживать в самых экстремальных условиях, в самой агрессивной среде. Он понимал, что находить общий язык следует, прежде всего, со своими врагами — ведь друзья и так остаются друзьями, а вот проблему с врагами надо решать, пока не поздно. И самое главное — племена должны быть друзья ему, а врагами — англичанам. Тем самым англичанам, которые привели его к власти — теперь, разгромив племена юга, они стали сильны, а, следовательно — и опасны.
И почти сразу после победы, выждав лишь для того, чтобы племена успели похоронить своих мертвых — он сказал, что желает видеть шейхов племен на нейтральной земле. Для того, чтобы оговорить условия мира… Надо сказать, что шейхи такого не ожидали — ведь они подняли мятеж, а мятеж всегда карается смертью, и не только своей — но и смертью всего рода, чтобы не осталось мстителей. Но Абу — предложил встречу на нейтральной территории и отправил заложников из числа родственных ему племен — а это было серьезно. Несмотря на поддержку англичан — Абу не мог выжить без поддержки одной из трех влиятельных племенных групп Сейяр, Аль-Дохар или Джа’ада, И если заложников в результате вероломства Абу убьют — он лишится поддержки клана и рано или поздно погибнет.
Встречались при свете фонаря — летучей мыши, подвешенного на потолок мадафы — качающийся свет высвечивал суровые, с печатью горя лица. Абу был в своей тарелке — помимо прочего он был великолепным оратором. Этому искусству он научился в Мекке.
… Подлый предатель и вероотступник Касим… — сказал он, и слова его гремели подобно каменным глыбам, катящимся по склону — это он подбил вас на мятеж. Вы думаете, что я ничего не знал об этом? Да я узнал ровно в тот самый час, когда вы замыслили подлое предательство и удар мне в спину! Как вы думаете, откуда я узнал, в какой именно день вы пойдете?
Старейшины молчали. Был только один ответ на те вопросы, которые задавал Абу — среди них, среди тех, кто внимал Касему и кто готовил в поход войска на столицу — был предатель. Для здешних мест — дело неслыханное, здесь предательство воспринимается особенно остро.
— Почему вы пошли за Касемом? Что он пообещал вам того, чего не мог дать я?
…
— Что он вам сказал?!
…
Абу понизил голос
— Быть может, он сказал вам то, что я спутался с англизами? Что неверные топчут землю, самим Аллахом предназначенную для правоверных?
…
— … так вот что я вам скажу. Неверные — хитры и сильны. И если бы я, с помощью Аллаха не обманул их, не усыпил бы их бдительность — знаете, что было бы с нами со всеми?
