Он выстрелил — раз, другой. Но у пулемета — был щиток, это был настоящий пехотный пулемет, который так не подавишь…
Боевики, под прикрытием пулемета, возобновили движение вперед, и он снял двоих, одного за другим. Несмотря на предельную дальность — это проблемы не представляло, потому что поправка была одна и та же. Проще чем на стрельбище — там специально выставляют мишени на разные дистанции, да еще часто играют с ветром…
Потом — пули ударили совсем рядом, полетели камни — и он понял, что позиция обнаружена и надо отступать.
Он отполз назад — и через несколько секунд бросил гранату вправо. Она взорвалась, с дымом, с пылью. Как он и ожидал — ваххабиты перенесли огонь в это самое место…
На коленях — он отполз от края обрыва и двинулся дальше.
* * *
Чем ближе к городу — тем менее опасными становились горы, здесь они превращались в холлы, разрезанные долинами, словно праздничный пудинг. Но опасность не уменьшалась — она была здесь, преследовала их словно навязчивая черная собачонка, непрестанно лая и выдавая себя и их…
Они сумели оторваться от основной группы преследователей — Спайки их задержал снайперским огнем — и не попасться в ловушки, установленные другими группами. Кроме того, им удалось соединиться, образовав отряд в восемь человек — сам сэр Роберт и семеро спецназовцев. Не хватало Спайки — но он опытный горный охотник и можно было положительно надеяться на то, что он выживет. На этом — все то хорошее, что было — заканчивалось…
Сэр Роберт не мог понять, почему так повели себя племена. Почему их предали ваххабиты — ведь британская разведка годами готовила и финансировала их. В традициях Востока — быть с сильными. Русский… интересно, где он сейчас — продемонстрировал свою силу, и племена объединились вокруг него, и дело дошло до штурма столицы. Он продемонстрировал свою силу и силу британского оружия… но его попытались убить.
Кто в него стрелял? Проще было бы ответить — русские, но что-то мешало сэру Роберту поверить в это. Могли, конечно, быть и русские — а могли и другие. Что там делал шейх ваххабитов, лидер местного отделения Таухид и джихад? Как его вообще пустили на племенной совет — ведь племена относятся к ваххабитам негативно, ваххабиты обвиняют племена в бида’а, отступничестве от ислама, а племена обвиняют ваххабитов в том, что они всего лишь разбойники и налетчики, прикрывающиеся джихадом как ширмой для своих неблаговидных поступков. И нельзя сказать, что эти обвинения не верны — и в том и в другом случае. Тогда как шейх оказался на племенном совете? Как он получил право выступить?
Сэр Роберт не знал много — многого о происходившем в Шук Абдалле он так и не узнает. Если бы он знал, что правитель Абу являлся не представителем школы официально одобренного в Османской Империи ханафитского мазхаба — а еще студентом радикализовался, стал салафитом и вступил в Таухид и джихад — многое стало бы понятным. Но он этого не знал.
Они выходили к столице тем же путем, что и шли — через долину Атак, южную долину, ведущую в столицу. Уже почти стемнело, было то время суток, когда солнце еще окончательно не зашло, и остатки дня еще дают возможность видеть — но ночь уже властно вступала в свои права, и вся природа замирала на грани, как между жизнью и смертью. Теней уже нет, что-то вроде серого сумрака — но остатки света еще дают возможность видеть. Укрепленный аванпост — торчал на повороте, сильно укрепленный и перестроенный в предвестье атаки, были видны выложенные из камня стены с бойницами — и пулемет на крыше главного форта.
Сэр Роберт прошел намного дальше, чем он думал, прежде чем раздался окрик. Спецназовцы остались позади — если гвардейцы, занимающие форт, увидят, что приближается вооруженный отряд, одетый как местные — могут открыть огонь без предупреждения.
— Стой!
— Свои! — крикнул сэр Роберт
— Пароль!
— Аль-Бурудж! — в качестве паролей использовались арабские названия сур Корана, как наиболее близкая тема для местных. Остальное — они могли и забыть.
Ответом был дикий крик
— Это они!!!
С крыши аванпоста — ударил пулемет, и мир раскололся на части. Сэр Роберт успел упасть, почувствовал, как что-то рвануло одежду… или и не одежду вовсе. Он покатился по земле, надеясь укрыться за валуном или хотя бы выйти из зоны обстрела — а мир вокруг него дробился на все более мелкие куски под пулеметным огнем.
— Аллаху Акбар!
Рядом — что-то тяжело шлепнулось на землю, зафыркало белым, омерзительно пахнущим, густым дымом. Сэр Роберт почувствовал, как его тащат по земле за ноги — и отключился…
* * *
Стемнело…
Оставалось всего шесть патронов — ни больше, ни меньше — но он все равно оставался в бою. Впервые — он выругали себя последними словами за свою привычку — носить хаудах вместо пистолета. Теперь у него было шесть патронов, что к хаудаху, что к пистолету. Вот и все, чем можно было воевать…
Но сдаваться — он не собирался…
Дороги были две. Либо в Оман — там свои, хотя и там надо добрести до поста по горной стране, населенной совсем даже не дружелюбно настроенными жителями, подчиняющимися англичанам по велению силы, а не души — или на побережье. По пути — можно будет попробовать найти британские структуры в одном из этих многочисленных княжеств, которые столь малы, что на карте их названия даны под номерами
[44]. Разведывательные, конечно, структуры. А если нет — то можно будет спуститься на побережье, что-то продать и купить место в пиратской или контрабандистской шлюпке, отплывающей в один из лучших, более цивилизованных миров. Обычный путь — в Могадишо, за контрабандой, это итальянское Сомали — а там, рядом и британское. Заплатить — не большая проблема, у него, как и у любого британского спецназовца есть пояс с десятью тяжелыми, золотыми гинеями, а еще у него есть золотые часы и золотая цепочка — тоже на продажу
[45]. Но пока — у него были только винтовка, хаудах, шесть патронов и еще нож. Да, но. Как и все выходцы из Британской индийской армии — любым европейским он предпочитал тяжелый, изогнутый непальский кукри. Этим ножом — можно было запросто снести голову…
Была ночь. Примерно в сотне футов от него — пастух перегонял стадо коз на другое пастбище. Это лучше делать ночью, по холоду — днем козы вряд ли куда-то пойдут. Непослушные животные — то и дело пытались отбиться от стада, и пастух охаживал их длиннейшим шестом, заставляя держать строй. Спайки боялся, что одна из коз увидит его. Козы любопытны — а за козой может подойти и пастух. И тогда — придется его убивать, чего бы совсем не хотелось…
