Нет, не для этого, это – случалось все реже и реже. За последние годы – Абу совершенно облысел, и очень любил, когда кто-то массирует ему голову. Сам он в это время – либо занимался государственными делами – их было немного, делами должны были заниматься министры, сбором податей – откупившие свои вотчины феодалы – либо просто напряженно думал. А он не был дураком… хотя им и казался. Тот, кто обманулся – давно гнил в земле, а то и был растащен птицами и зверьми без погребения…
– Что ты думаешь о бериш
[55]… – внезапно спросил эмир у Али, стоявшего позади его кресла и разминавшего кожу головы
– Он кяфир… – ответил Али после нескольких секунд молчания…
– Он кяфир, но он умный кяфир… – со вздохом сказал эмир – такие как он, живут рядом с нами тысячи лет. Они выгнали из дома Хаджар
[56], которая стала матерью нам всем. Выгнали из дома, когда та понесла – ее сын стал прародителем всех арабов…
– Так он жид!? – изумился Али – о, Аллах, я думал, он руси. Ни у одного иудея – нет глаз такого цвета, эфенди!
– Он выкрест. А может – и нет – Абу казалось, размышлял вслух – кто он, знает только шайтан. Но у него есть главное – деньги и власть. Деньги и власть…
Абу замолчал, затем потребовал
– Сильнее
Али начал массировать голову правителя сильнее
– Он как термит. Они как термиты. Стоит только впустить их, и скоро твой дом рассыплется, как будто бы сделанный из песка. Эти люди вот уже двести лет живут без родины. Никакая земля не выносит их…
– В таком случае – почему вы не прикажете прогнать или убить его, эфенди? – спросил Али
– Прогнать… таких не прогонишь – Абу вдруг резко дернул рукой – с таким же успехом можно плюнуть в дьявола. Они уже здесь, прогонять их бессмысленно. Из тех, кто дает купцам товар в долг в Дубае, в Адене половина – это они. Если бросить одного из них в толпу – толпа разорвет его. Но в то же время, эти же люди покупают у них и продают им.
Абу снова замолчал. Потом сказал:
– Прогнать легко. Куда сложнее научиться чему-то. Даже от врага.
– Но чему от них можно научиться, эфенди? – сказал Абу – лихве? Как давать в рост. Богохульству и всякому куфару?!
– Много ты понимаешь!
– Простите, эфенди…
Абу раздраженно мотнул рукой. За окном – густел, становился оранжевым солнечный свет, перед тем, как кануть в бездну ночи. Каждая ночь – как смерть, каждый восход солнца – как воскресение…
– Эти люди скитаются вот уже две тысячи лет – сказал Абу – Аллах жестоко покарал их за то, что они не признали, предали и убили своего пророка Ису, посланного им самим Аллахом. Мы, арабы – признали своего пророка и возвысили его – за то нам, великая награда. А они отправили его на крест и распяли его – вот за это, Аллах наказал их страданиями…
В дверь стукнули – один раз. Абу недовольно посмотрел на дверь.
– Войдите!
Вошел начальник охраны, из местных. Почтительно поклонился на пороге, не решаясь идти дальше. Абу выставил руку – и начальник охраны, в несколько шагов оказавшись рядом, почтительно припал к ней…
– Все в порядке, высокочтимый эмир…
– Что в порядке!? Говори точнее!
– Принц Валид оказался довольным ужином, и удалился в отведенные ему покои. И не один…
Это хорошо… Дело в том, что по договоренности с англичанами – у принца была записывающая аппаратура – записывающая не просто звук – а изображение. В конце концов – на дворе был двадцатый век, самая середина. А здесь – мало кто знал о возможности записывания звука, на обычный патефон смотрели как на диковинку. Принц Валид был не первым, кого тут принимали – принимали с радушием и почтением. И принц Валид был не первым, чья позорящая запись до поры – до времени ляжет в закрома британской разведки. Только шайтану известно, что там уже есть, и что еще будет…
Все это сильно пригодится – когда в Адене зайдет вопрос о том, кому править объединенным государством.
– А второй?
– Он тоже откушал. И удалился в свои покои…
– Один?
– Один, высокочтимый эмир.
– Один?! – не веря своим ушам, переспросил эмир. Он просто не мог поверить, что этот бериш – не лег со спасенной им блудницей. Для чего он спасал эту девку, если не для этого?
– Он приказал постелить ей в соседних покоях…
– О, Аллах…
Он что – импотент? Может быть, маниук, потому у него и нет бороды? Или не уважает гостеприимство этого дома?
Или он ЗНАЕТ?!
– И еще… – нерешительно сказал начальник охраны
– Что еще?! – раздраженно вскричал Абу
Начальник охраны оглянулся, как будто здесь, в кабинете принца, охраняемом отборной стражей – его кто-то мог подслушать.
– Когда кебаб ели – сказал он, понизив голос – этот человек бросил мясо собаке
[57]. Подождал. И только потом стал есть…
– Шайтана не испортишь… – со злобой в голосе сказал эмир
– Аллаху Акбар….
– Прислать Джонатана-хаджи?
– Не надо. Иди.
– Слушаюсь…
Начальник охраны поклонился в пояс – и удалился…
– Вот видишь… – сказал Абу – когда-то давно я учился в Священном городе, и знающие люли сказали мне, что жиды – воевали и убивали, когда арабов еще не существовало. Что великая империя – по воле Аллаха растоптала и навсегда прогнала их с их земель, разъяренная убийствами. Что даже люди старца горы – возможно, были выжившими людьми этого народа
[58].
