Самиру нужна была эта бриллиантовая комета, эта бриллиантовая дорога, эта бриллиантовая река. Но, кроме того – ему нужна была и кровь, ему нужны были рабыни и рабы, которых можно переправлять в Африку – а здесь детей продавали на рынках. Поэтому он был здесь, почетным гостем у нечестивца Абу, который имел большой гарем, но не из девочек, как обычно бывает – а из маленьких мальчиков…
Абу, уже мнящий себя королем не в засранной Шук Абдалле, а в самом Адене – принял гостей радушно, даже более чем радушно, чем это полагалось по местным правилам гостеприимства. С дороги их накормили, каждому из них отвели хорошую комнату, и их животных, и их слуг – тоже накормили и разместили. А на следующий день – Абу проявил особе гостеприимство, пригласив их в город, присутствовать на особой церемонии, призванной продемонстрировать могущество, свирепость и непреклонность правителя Шук Абдаллы.
Догадались? Конечно же, это была казнь…
Казнь в арабских странах – это больше, чем казнь. Это одновременно и театрализованное представление, и способ продемонстрировать правителю, насколько ты любишь и уважаешь его, и для правителя – это возможность продемонстрировать либо свирепость, либо наоборот – милосердие. На казни – обязательно собирался народ, казни были этаким народным гулянием. Но, несмотря на это, в арабских странах трудно было подобрать палача: по законам пустыни, по бытовавшим здесь обычаям, палач был обыкновенным убийцей, и на него могла лечь кровная месть родственников осужденного и казненного – а здесь у всех было много родственников. Поэтому – чаще всего, штатных палачей не было, вообще на эту роль подбирали или пришлых, или кого-то из преступников, обещая через некоторое время помиловать его самого. Иногда это обещание исполнялось, иногда – нет. Казнь в виде побивания камнями исполнялась самим народом, желающих было достаточно. Были специальные указания из Мекки насчет этого способа казни, в частности, предписывалось подбирать камни среднего размера, примерно равные по весу, круглые или близкие к круглым, по всяком случае без острых граней. Камни должны были быть такого веса, чтобы не вызвать смерть осужденного от одного удара – но при этом, они не должны быть такими, что их нельзя назвать камнями. Перед казнью – камни привозили на повозках, и ссыпали на площади и любой мог взять камень и бросить…
Так что казнь в этих местах была серьезны ритуалом, исполнявшимся с особым пониманием ее значимости в регулировании жизни общества и необходимости в поддержании его традиций. Надо сказать, что при Абу количество казней увеличилось, но люди не роптали против этого, наоборот – участвовали и весьма активно. Все они – жили убого и страшно, и каждая казнь – напоминала им о том, что есть те, кому хуже, чем им, кого-то – сейчас лишат руки, а кого-то – и головы. Одна из технологий власти на Востоке…
В город – они выступили с восходом солнца, после того, как отстояли первый намаз – сам Абу призвал всех к намазу, он все-таки был муллой. В Шук Абдалле – Абу был одним из немногих, кто пользовался автомобилями, а топливо ему, в качестве дружеской услуги доставляли англичане – они были мастаками на такие вот мелкие дружеские услуги, якобы ни к чему не обязывающие. В качестве своего транспортного средства Абу использовал полувоенный легкий грузовик Додж производства Аксайского автомобилестроительного товарищества. Только вместо банального тента – местные умельцы создали что-то вроде полуоткрытой кареты, роскошно отделанной шелком и дорогим, африканским черным деревом. Эта машина – использовалась еще прежним князем, но Абу приказал сделать ее еще роскошнее, в частности заменить шелковую обивку с простой – на набивную, да еще расшитую золотыми нитями с арабской каллиграфией. Еще – к машине сделали что-то вроде небольшого трапа, с помощью которого Абу поднимался в свое транспортное средство и выходил из него, с полным осознанием собственного достоинства и гордо неся перед собой свое обширное пузо.
Для гостей – подали такие же транспортеры, но обычные, модификации КэрриОлл, они в большом количестве шли в армию, а потом списывались и попадали в частные руки. Британцы – передвигались на таких же машинах, и более легких германских пустынных Мерседесах – у Мерседеса была специальная, пустынная серия машин, дорого стоящих, но примитивных по конструкции, и при этом почти неубиваемых, рассчитанных на варварские условия эксплуатации. На каждой британской машине – был либо люк, в котором находился пулеметчик, либо турель с пулеметом, иногда крупнокалиберным. Часть британцев – и вовсе шла рядом с машинами.
Двигались медленно. Абу не переносил передвижения быстрее, чем передвигается верблюд, потому – машина постоянно закипала, и приходилось останавливаться, ждать, пока немного остынет. Британцы – явно терпели это, лишь сцепив зубы – но делать было нечего, это была их служба, от которой никуда не денешься. Часть охраны – ехала верхом на низкорослых, совершенно не похожих на арабских призовых скакунов, кривоногих горских лошаденках. Конвой Его Высочества, как он себя любил называть – составлял более ста человек, и эти сто человек ждали одного, боявшегося ехать быстрее, чем идет верблюд. И это считалось и казалось нормальным…
Сам Абу, ничуть не смущаясь, разговаривал с гостями. Пока говорили не о делах – вполне обычный, типичный для Востока вежливый разговор ни о чем, где собеседники стараются удивить друг друга знанием мельчайших подробностей жизни собеседника и его самых дальних родственников, их деяний, столь славных, что их нельзя не занести в летописи истории. Такие разговоры имели и другой смысл – показать, что ты хорошо знаешь и собеседника и всех его родственников, и в случае кровной мести…
– Аллах… – с этими словами Абу назидательно поднял палец – делит джихад на две категории, джихад фард айн и джихад кифайя. Из них первый – является индивидуальной обязанностью мусульманина, и имеет место лишь тогда, когда совершено нападение на земли, принадлежащие правоверным. Второй вид джихада – является коллективной обязанностью мусульман и может быть объявлен лишь правителем или квалифицированным мусульманским ученым, специалистом по фикху. Хвала Аллаху, у нас здесь я – главный специалист по фикху…
– Это очень правильно – негромко посоветовал Самир – и я посоветовал бы вам предпринять все меры к тому, чтобы на улицах не было всяких глашатаев и кликуш, возбуждающих людей к джихаду. Поверьте, это все будет к вашему же благу, к устранению опасности…
– Ха! – сказал Абу – тот, кто глашатайствует на улицах, тому недолго осталось до темницы. Но я не понимаю, дорогой Самир, какую опасность они представляют лично для меня, эти глашатаи. Это просто сумасшедшие.
– Сумасшедшие, бидуны – сказал Самир – пользуются большим уважением в вашем народе. Бойтесь, как бы они не стали пользоваться большим уважением, чем вы.
– Этого никогда не произойдет, иншалла.
– Остается только надеяться на это. Я говорю вам это для того, чтобы вы опасались больших сборищ людей, куда бы они ни шли, на джихад или на базар. Потому что вернувшись с джихада, гни захотят сместить вас.
Абу тяжело дыша, осмысливал сказанное
– Но как же тогда делать джихад?
