Луч фонаря – закрыт специальной маской, только тоненький лучик света указывает туда, куда целится револьвер.
Хлоп! Хлоп!
Оседает прислуга у пулемета. Пулемет – все-таки не совмещен с прожектором, может работать отдельно. Звук выстрелов – не громче, чем шум шагов по деревянному полу.
Хлоп! – падает еще один, засуетившийся.
Хлоп!
Противник – с необычайной, явно выработанной годами тренировок по сурплесу – ныряет вниз, под защиту каменного бруствера. Это уже не местный бандит, не абуит – отморозок: бери выше – даже в критической ситуации, потеряв зрение, он помнил, что сначала – надо подать сигнал тревоги – и только потом отбиваться.
С хлопком – из-за бруствера взлетает красная ракета. Врюхались!
* * *
Каждый казак – был вооружен до зубов, и Велехов – исключением не был. Его старый Браунинг БАР, прошибающий стены был у него в руках, а на боку, в специальной кобуре – короткоствольный пистолет – пулемет Маузера, которым можно было действовать в ограниченном пространстве, и пули которого пробивали по две дюймовые сосновые доски зараз. Гранаты. Запасные магазины в перевязи, а сверх того – труба легкого, шестидесяти миллиметрового миномета, из которого стреляли без плиты, просто придавая возвышение на глаз. Труба была навьючена на спину, как на ишака, ни треноги, ни плиты не было – собирались стрелять на глаз.
Рядом – лежал Степнов, опытный казак с Кубанского войска. У него был пулемет Дарна под германский патрон и запасные ленты в большом, фанерном коробе за спиной.
– Тихо все… – шепотом сказал он
– Не каркай! – осадил его Велехов…
– Да… – сказал тихо казак, и. повернувшись к нему, добавил – ты, брат… если чего… меня живым не оставляй, ладно? Самому себя грех, а этим – живым не хочу попадать.
– Заткнись, сказал! – резко осадил его Велехов и добавил – сам от грехов бежишь, а меня о грехе просишь! Помолчал и добавил – Ладно. И ты меня, если что…
– Раз просишь… сделаю.
Все понимали, что если атака, дерзкая до безумия провалится – пощады не жди. Сторонников в городе у них не будет, и те, кто клялся в верности – будут громче всех требовать смерти. Легкой смерти не будет – либо разорвет толпа, либо добьют женщины небольшими кухонными ножами, изуродовав еще живых. Могут и придумать что-то особенное – например, закопать заживо или повесить вверх ногами.
Впереди – погас один прожектор, потом, через пару секунд – другой. С шипением – вспыхнула ракета. Врюхались!
– Казаки! – взревел Велехов – в атаку! Марш-марш!
Раньше, еще лет тридцать назад – казаков в атаку нес добрячий боевой конь. Сейчас – каждый казак нес столько, сколько не он не решился бы нагрузить на своего коня. Сам Велехов – тащил на себе, по прикидкам – килограмм сорок пять.
Они бежали вперед, в гору, к насыпи, с хриплым криком и воем и не было силы, способной остановить их…
На вышках опомнились, на одной из них заговорил пулемет, щедро сея смерть – но тут же их пулеметчики открыли ответный огонь, и пулемет заткнулся. Велехов видел, как от щита полетели искры. Как что-то вспыхнуло.
Где снайперы, мать их…
Сердце бухало в ушах так тяжко, что он больше ничего не слышал, кроме далекого а-а-а… Потом он осознал, что кричит он сам…
Стены была все ближе. Время уходило как песок сквозь пальцы…
За спинами – что-то взорвалось, осветив их вспышкой. Он не знал, что это…
Стена была совсем рядом…
– Давай сюда!
Кто-то толкнул его, и он понял – время разворачивать миномет. Он упал на землю, повернулся. Кто-то сдернул тяжеленную трубу со спины.
– Давай!
– Осветительным!
Со звуком «понк» – минометная мина вылетела из ствола и взлетела над укрепленным лагерем. Вспыхнула где-то там, в вышине, освещая картину битвы…
– Вперед! – прохрипел он.
Степнов был рядом, он уже достиг самой стены. Она была сложена из камня, принесенного с гор – метра два – два с половиной в высоту.
– Помоги…
Велехов сложил руки, прижался спиной к стене – и пулеметчик взобрался по нему на стену. Штурмовые лестницы не использовал почти никто, все перебирались, как могли…
– Руку!
Степнов – отстрелял ленту, протянул руку – и они перевалились через стену, под огнем приходящих в себя абуитов и скорее всего англичан. Кто и где был – ни хрена не было понятно, управление было потеряно.
Велехов – прижавшись к земле, перехватил свою винтовку. Осветительная мина уже догорала, но света было достаточно, и он увидел что-то, напоминающее укрепленное пулеметное гнедо. Он начал обстреливать его, кладя туда пулю за пулей…
Мина погасла. Магазин закончился. Он начал перезаряжать.
Рядом – передернул затвор Степнов.
– Готов?!
Снова – с фырчанием взлетела мина, полыхнула в высоте неземным, голубоватым светом. Меж казарм – занимали оборону уцелевшие, явно ими кто-то командовал.
– По огневым точкам! – заорал Велехов, надеясь, что его кто-то слышит…
Рядом – застучал Дарн и он тоже открыл огонь, стреляя во все, что напоминало цели. Стреляли и в ответ – он увидел, как заработал пулемет из окна одной их казарм и понял, что там – собрались те, кто готов сражаться до конца и всерьез. Они не сунулись на улицу, и у них был пулемет…
Рядом кто-то плюхнулся, тяжело плюхнулся – он повернулся и узнал Бодакова. Он не был ранен, и держал тяжелую снайперскую винтовку
– Что за нах…
– Длинный смазал! – в ответ заорал он – вбили его! С. а!
Разбираться было некогда.
– Бей по пулемету! Выбей его!
Вместо ответа – Бодаков начал устанавливать винтовку на сошки. Велехов отметил, что, судя по стрельбе – а она доносилась и справа и слева – большинство казаков перебрались через стену. Другое дело, что маневра у них нет – вобьют только так…
Рядом – оглушительно бухнула винтовка, и тут же – еще раз. Откуда-то, с крыш – им ответил пулемет, пулеметчик попался опытный, почти с первого раза добился накрытия опасной цели. Их осыпало землей и каменными осколками, выбитыми пулями со стены, вскрикнул Степнов
– Огонь на пулемет!
Мина снова погасла, снова упала темнота. Рядом – размеренно бухала винтовка, подавляя одну огневую точку за другой. Потом – Велехов услышал, как где-то справа отрывисто захлопал автоматический гранатомет и понял, что его перетащили-таки через стену. Через секунду – прямо по урезу домов легла четкая серия разрывов. Гранатомет заглох – вставляли новую обойму…
Снова кончился магазин. Он расстрелял еще и еще. Снова отработал гранатомет – серия разрывов легла меж домами, осколками выкашивая тех, кто занимал там позиции. Казаки стреляли, перезаряжали и снова стреляли. Огненные трассы полосовали ночь, абуиты не успевали задействовать пулеметы – их выбивали один за другим…
