Они пошли разыскивать чайхану. Верблюдов — они вели в поводу, следя, чтобы никто не срезал им седельные сумки. По пути смотрели на товар — примитивные одежда и обувь, что-то из еды, оружие. Огнестрельное они нашли только в одном месте, может быть, торговали из-под полы — а холодного было сколько хочешь. Сэр Роберт с удовольствием бы купил пару сабель в коллекцию, да было непонятно, когда он вернется домой. И вернется ли вообще.
На повороте, между домами — сэр Роберт вдруг ощутил руку на своей руке, на локте, резко остановился. Телохранители насторожились — рядом с ним был один из местных, и никто, ни сам сэр Роберт не телохранители так и не поняли, откуда он взялся.
— Ас саламу алейкум…
Сэр Роберт пригляделся к остановившему его человеку. Босой, лица почти не видно из-за головного убора, похожего на капюшон.
— Ва алейкум ас салам… — ответил он, и один телохранитель приблизился вплотную
— Я слышал, что в городе появился новый человек — на прекрасном английском сказал незнакомец — и что он ищет совета…
* * *
Скотт О’Салливан, начальник и единственный сотрудник местной станции MI6 жил в одном из местных домов на окраине. Дом имел удобства — в том смысле, что там было в достатке воды, и рядом — выкопано что-то вроде туалета. В углу, накрытая рогожей — стояла старая армейская рация.
О’Салливан оказался человеком конкретным, вжившимся в обстановку и знающим здесь всех и вся. Тут же, в импровизированной таре из канистры из-под масла русского образца
[113] — он купил подготовленное для жарки баранье мясо, замаринованное в чем-то, напоминающем кефир. В доме — он быстро разжег костер, используя сухие кизяки и начал выкладывать мясо на лист металла. Решетки не было…
— Как поживает Лондон? — спросил он, дуя на обожженные пальцы — что нового?
— Скотт, я был в Лондоне не больше пары дней за последние три года… — ответил сэр Роберт, и это была правда
— Да уж — О’Салливан подмигнул — когда вернусь, возьму билеты и закачусь в Ковент-Гарден. Повышать свой образовательный уровень. Точнее восстанавливать его.
— Скотт — сэру Роберту не давал покоя инцидент — я тутти зашел в одно место, и…
— Фи-фи.
— Что, простите?
— Фи-Фи
[114]. Местная достопримечательность. Ее зовут Зинта. Она открыла клинику для местных. Пытается их лечить…
О’Салливан подмигнул
— Она безобидная. Жаль ее
— Местная Джеремейн Грир
[115]?
— Что-то вроде. Жаль ее
— Почему же?
— Потому, сэр что англичане здесь делятся на две категории. Первая — считает, что местных можно научить чему-то хорошему, просто надо отнестись к ним по-доброму. Вторая — что местные есть местные, они такие как есть, и с ними ничего не поделаешь.
— Вот как? И каково соотношение мнений?
— Фи-фи. Дело в том, что до вашего прихода нас, англичан было двое. Кстати — вам нужна какая-то помощь или вы двинетесь дальше?
Сэр Роберт кивнул на костер
— Мясо. Подгорит.
* * *
Место для посадочной площадки они подыскали примерно в миле от Шисра.
Это было место, которое каким-то чудом было относительно ровным и твердым — участки, запруженные песком, здесь перемежались с участками голой, каменистой земли. Они поставили тент и целый день вшестером усердно трудились, используя ломы и канаты, выкорчевывая впекшиеся в землю камни и валуны. Три из них пришлось взорвать — иначе не было никакой возможности их убрать.
Местные — знали об их работе, никак не помогали — но приходили смотреть. Их лица, бородатые и детские, безбородые — то и дело мелькали за барханами. По виду — они не испытывали злобы к чужакам, не испытывали ничего кроме любопытства — но сэр Роберт знал, как обманчиво это впечатление. Только тот, кто достаточно пожил на Востоке, в Африке, в Индии — знает, как вскипает многоголосый рев толпы, от которого у опытных людей кровь стынет в жилах, и что бывает потом. Потом то — всегда бывает одно и тоже, вот только растерзанных, разорванных толпой людей не оживить.
Они нашли относительно прямое бревно, сделали к нему постромки и, впрягаясь в него втроем по очереди — таскали, чтобы выровнять местность. Перед этим — они откатывали в сторону валуны, оттаскивали, какие то взрывали сосредоточенными зарядами взрывчатки. По правилам флота — каждый боец-диверсант обязан был быть военным инженером — сапером, поэтому каждый знал, что они хотят получить и как этого добиться. Каждый умел обращаться с взрывчаткой и готовить небольшие заряды направленного действия. В конце концов — вшестером, они тщательно прошлись по всей готовой ПП — посадочной площадке — дабы не пропустить ни малейшего камня, осколка валуна, ветки, просто куска спекшейся грязи. ППП — попадание постороннего предмета в двигатель. Сэр Роберт, бывший авиатор — хорошо знал, что это такое и не хотел подводить своих безвестных коллег.
Закончили к закату. Все они — перед работой разделись до пояса и теперь были похожи на бедняг помми
[116]. Сэр Роберт работал вместе со всеми, памятуя урок своего отца, истинного аристократа и дворянина. Он говорил: настоящий, подлинный аристократ — ведет людей за собой, сынок, а не посылает их в бой. Настоящий аристократ, увидев перед собой трудное дело — первый засучит рукава и примется его делать. И еще вот что, сынок — помни, что каждое дело, которое ты делаешь, пусть даже самое мелкое — ты делаешь не только для себя, но и для своей страны. И каким бы оно ни было — все равно это помощь старой доброй Англии. Даже если ты посадишь где-то в диком краю несколько саженцев — может быть, через несколько десятков лет местные из уст в уста будут передавать друг другу, что эти деревья посадил англичанин, и будут называть эти деревья английскими. А этой уже не мелочь. Так что каждое дело, самое мелкое и неважное — требует от тебя полной самоотдачи, осознанности и дисциплины. Не пренебрегай мелкими делами — и у тебя не будет беды в делах крупных.
Так что сэр Роберт намаялся со всеми, таская валуны и махая киркой как последний каторжник, и сейчас его тело, как и у всех — было сожжено безжалостным солнцем и сочащимся из всех пор едким, ядовитым потом. А волосы и борода — были похожи на старую метлу…
