— Чего?
— САС, говорю. У англичан новый полк. Я сам мало слыхал — гутарят, серьезные очень люди. Принимают всех, кто стреляет хорошо и может делать долгие пешие переходы. Принимают… кого только не принимают. Бродячих клоунов, босоту, дезертиров. Лишь бы стрелял, да скрываться хорошо умел. И жизнь готов был отдать.
— О. Считай, казаки. Чудно дело.
— Казаки то казаки — согласился Слепцов — только такие казачки и наших пластунов переплюнут если захотят…
— Ну, это вряд ли… — не согласился Велехов — пластуны с детства учатся, а эти… шпана. Что они против нас.
— Слушай меня далее. По ту сторону границы в горах есть лагеря. Там англичане. Готовят всю местную шваль, кто туда приходит — платят жалование. Им что — тьфу, а для местных это большие деньги, они нищие совсем. Дают им оружие — получается, что-то навроде психадзе
[108] на местный манер. Понял?
— Чего не понять.
— Идем далее. Здесь теперь новая мода… с винного завода — ваххабиты. Слыхал про такое?
— Нет. Это местная религия такая?
Ислам Велехов знал, а вот про ваххабизм не слышал. В Ливане — были шииты, были сунниты, исповедовались самые обычные варианты ислама, но для беспредела хватало и его.
— Ваххабизм. Ислам, только не ислам. Гутарят, тут в пустыне какой-то шейх был. Давно… лет триста как… а мабуть и двести. Собрал ватагу и налетал конным.
— Кубыть бандит — догадался Велехов
— Кубыть и так. Только он в свободное время книги писал. Сам понимаешь, хорошего такой не напишет. Себя он вроде как новым Пророком объявил… тут любой Пророк только стоит на коня вскочить. Написал, мол, что вся религия ислам сгнила, что муллы все под себя гребут. И написал, что Коран надо читать, так как он есть, а никакие толкования недействительны, а если кто что изменить захочет, для местных, то это есть бида’а, и за это голову долой. И еще написал, что главное — это джихад, на пути Аллаха, что его надо вести постоянно и что для этого необязательно, чтобы судьи или правители объявили джихад. Если ты видишь, что единоверцев забижают — обязан сесть на коня и скакать воевать. И тот, кто воюет, лучше того, кто работает во много раз.
Велехов присвистнул
— Ну и ну. Бандитский ислам получается
[109].
— Кубыть и так. Сам понимаешь, что тут за людишки. Работы нет, заработок с караванов. Кто гоняет, а кто и грабит. Если кинуть клич — лихих людей много найдется. А тут еще священники эти ваххабитские. Говорят, что можно отнять все, что хочешь не только у неверного, но и у правоверного, если тот не ваххабит. Знамо дело, у нас то не отнимешь.
Велехов покачал головой. То, что в мечетях говорят — обманывать неверных, грабить неверных, убивать неверных не грех, а доблесть — тут ничего нового нет. Это и в Средиземноморье было. Но то, что можно и правоверных грабить и убивать — вот это новость.
— А местные? Они что — терпят?
— Да как сказать, брат. Кто и терпит. Ночных гостей, сам понимаешь, все боятся. Теперь слухай дальше, есть и хлеще. Идарат.
— Обшество?
— Организация. Эти говорят — пора отречься от мракобесия, отряхнуть его прах с наших ног. Весь мир делится на угнетенных и угнетаемых. Пора положить этому конец, отобрать у феодалов землю, отобрать воду, всех наделить всем поровну. Так написано в хадисах, где точно — не знаю, но написано. Русские — захватчики и капиталисты. Это джихад.
— Тю… политические.
— Они самые. Только местные. Они не революцию, а джихад объявляют. Несколько лет назад — их вообще тут не было, а сейчас — больше чем ваххабитов. Имей в виду— основные неприятности у тебя будут с ними.
— Да… Весело…
— Еще бы. Еще англичане подготовили несколько новых выпусков «мусульман», мы ожидали того, что джихад начнется — но он не начался. Думаешь, почему?
Понятное дело.
— Копят силы? Готовятся?
— Вот именно. Копят силы. Готовятся. Засылают агентуру. К чему-то крупному. По данным нашей разведки — у них не менее десяти тысяч подготовленных боевиков.
— Хо-хо…
— Вот именно. Надо нанести удар, но мы — не можем. Почему?
— Понятно почему — сказал Велехов — все сразу забудут свои распри и обратятся против нас…
Дело, пройденное в Средиземноморье. Там тоже — шииты, сунниты — едва завидев казаков, моментально забывали свои распри. Это как в собачьей стае — меж собой они грызутся, но стоит только появиться чужаку…
— Именно — сказал Слепцов — ты знаком с принцем?
— Знаком…
— Тем лучше. Его отца убили. Его самого — лишили престола, на который он имел законное право. По местным законам, он имеет право мстить. Воевать. Все что угодно. Для этого — он может нанять кого угодно. Даже казаков — это неважно. Солдаты здесь никогда не отвечают — отвечает за все амир.
— Известное дело. А ты тут… вроде атамана?
— Нет. Я как был, так и есть — пластун. Если слово против не скажешь — я бы занял место… начальника разведки.
— С чего мне говорить то?
Слепцов внимательно посмотрел на Велехова
— С того, что атаманом нашим будешь ты.
Велехов как то… растерялся даже.
— Походным?
— Походным… да каким хочешь. И не говори «а почему я»…
— Чего ж говорить то.
— Ты варился в этом котле. Вел людей за собой. Шура — до сих пор обещает награду за твою голову
— Это было давно. Теперь я — старик считай. Скоро из призыва выйду. Ты, кстати, тоже.
Слепцов засмеялся
— Ну, какие мы старики… Выйдем на площадь — сколько хочешь гарем наберем…. Не переживай, выберем тебя. Все как положено. Господь с нами.
— Да, с нами Бог — ответил Велехов, на душе было муторно — что делать будем, говорить будешь ты?
— Примерно так. План уже есть.
— Чей? Волкова?
Слепцов снова улыбнулся, как это умеют делать местные, лукаво и со смыслом
