— Правило раз. При мне называй все вещи своими именами. А не вашими идиотскими кличками. Правило два — нет ничего невозможного. Понял?
— Да. То есть понял.
— От этого — правило номер три. Впрягайся и тащи — да так, чтобы жилы рвались. Заметят и отметят. Все понял?
— Понял.
Волков поднялся с корточек.
— Стреляешь, говорят хорошо.
— Муху на лету собью.
— Муху… Ну-ну пойдем, глянем…
Корабль Черноморского флота «Принцесса Анастасия»
01 мая 1949 года
«Принцесса Анастасия» была последним в череде из четырех гидрокрейсеров, заложенных в двадцатые годы для Черноморского флота. Она устарела, наверное, еще на стапелях: четырнадцать тысяч тонн водоизмещения было слишком много для носителя гидросамолетов и слишком мало для того, чтобы можно было считать Анастасию авианосцем. Почти сразу после спуска ее на воду — пришлось полностью перестраивать надстройки для того, чтобы обеспечить базирование уже полноценных истребителей корабельной авиагруппы: таких удалось разместить всего восемнадцать штук. В итоге — ее все-таки ввели в состав флота как легкий эскортный авианосец. Однако, уже в середине тридцатых — он был выведен из состава действующего флота в активный резерв, и использовался как судно для первоначального обучения пилотов посадке на палубу авианосца. Все дело было в том, что в тридцатые — сороковые годы авиация развивалась стремительно, и если в начале тридцатых вполне нормальным еще считался фанерный биплан, который мог воевать еще в Великую войну — то в конце сороковых уже существовали самолеты, способные пройти звуковой барьер. И бипланы, базировавшиеся на Анастасию — к концу тридцатых устарели даже как учебные.
В середине сороковых — два гидрокрейсера были поставлены на стоянку с перспективой разделки на металлолом, частично разукомплектованы, один был переоборудован под госпитальное судно. Однако, неожиданно устаревшим гидрокрейсерам нашли новое применение — они оказались самым дешевым решением для создания кораблей морской пехоты, вооруженных вертолетами. В составе авианосного ордера таким кораблям тоже находилось место — для базирования противолодочных и спасательных вертолетов. Вертолет, несмотря на то, что делал еще только первые шаги — уже обзавелся аппаратурой, позволяющей выслеживать и атаковать подводные лодки…
«Принцесса Анастасия» первая прошла капитальный ремонт и модернизацию — и на ней на первой разместили двенадцать вертолетов С-5, Сикорский — 5
[41], способных поднимать трех человек и летать на пятьсот восемьдесят километров. Но группа, в составе которой был и князь Шаховской, предстояло пользоваться еще более тяжелым и мощным вертолетом — моделью 19, способным нести десять десантников с грузом
[42]. Таких на Анастасии было четыре, и это были первые четыре вертолета этой модели, произведенные и закупленные Российским Императорским флотом еще далеко до завершения приемочных испытаний ВВС.
Схема заброски групп в тыл противника — была отработана за несколько дней. Каждые два вертолета 19 — шли в связке с вертолетом модели 5, в варианте, предназначенном для борьбы с подводными лодками. На нем — была специальная аппаратура, включавшая в себя радар, способный работать и по земле и комплекс оборудования для «слепых» полетов, включая даже летный прибор ночного видения. На С-19 — кроме пилотских «ночных очков» не было почти ничего, вертолеты были экспериментальными, и кроме того — стремясь получить максимальные ТТХ во время испытаний, воздухоплавательное товарищество Сикорского максимально облегчило машины, изъяв из них все, что только можно и оставив самый минимальный комплект приборов. От этого — в полете машину трясло, а рев двигателя (от бомбардировщика), расположенного за стенкой — заставлял ныть зубы.
В нескольких полетах над побережьем и над прибрежной территорией — они отработали высадку с посадкой и без таковой, с помощью лестницы, снятой со спасательного вертолета. Побороли страх перед вертолетами — когда ротор с бешеной скоростью крутится вверху, кажется, что он вот — вот снесет тебе голову. Хотя вертолет девятнадцатой модели был намного выше предыдущей, пятой модели и вообще казался этаким бегемотиком. Отработали так же экстренную эвакуацию — когда с вертолета сбрасывают спасательную корзину, они цепляются за нее все вместе — и вертолет поднимает человеческую гроздь в небо. Отработали посадку с прожектором, а так же «ночную охоту» — использование совмещенного с прожектором пулемета для поражения целей на земле и на воде.
Вечера — князь коротал в офицерской кают-компании — его приняли радушно, все-таки высокородный аристократ, известный на все ВВС нонконформист, хулиган, в то же время — опытный летчик, совершивший немало подвигов, один из которых — бой в одиночку на штурмовике против двух британских палубных истребителей. В котором он не одержал победы — но победой было то, что он остался жив и лишил победы англичан.
Князь мало пил, играл по малой и прислушивался. Вот и сейчас…
— Нет, господа, все-таки англичан надо давить на их земле, если мы не хотим, чтобы они приперлись к нам… — глубокомысленно заявил летный капитан Шапиро, выкладывая на стол свою комбинацию карт
— Пойди, да и подави. У них авианосцев вдвое больше нашего…
— А что — в чем проблема — запальчиво сказал Шапиро — Илластриес крутится у самого оманского берега. Все перевозки оттуда. Одна торпеда — и…
— Мальта дежурит в двухстах милях мористее. Хочешь рискнуть
[43]?
— С Мальтой? Нет, не хочу…
— Господа, вопрос разве в авианосцах. Вопрос в том, какую поддержку они имеют на земле. Тот же Соломон…
— Да брось. Его не существует.
— Не существует? Тогда на кого я выбросил целую тонну бомб?
— На сношающихся верблюдов…
Так — князь Шаховской снова услышал о Соломоне — или Сулеймане, если переводить это имя на арабский. Он не раз слышал это имя и тогда, когда служил здесь. Но ничего конкретного про Соломона — узнать не удавалось, хотя разыскивали его мощно, и казаки, и армия и флот.
