Поскольку — правила вежливости требуют при торге смотреть на покупателя, а не по сторонам — торговец тоже посмотрел на толпу. И, увидев кого-то, заметно дернулся…
— Никто не дает?
Торговец снял украшение с самодельной витрины, положил рядом с деньгами.
— Забирай, маленький англиз…
* * *
И как думаете, что стал делать маленький скаут после этого? Думаете, он пошел домой, подпрыгивая от радости?
Как бы не так.
В книге старого полковника Роберта Бадена — Пауэлла, про скаутов и скаутинг, или молодежную организацию пластунов — разведчиков, приведен пример того, как маленький, но очень наблюдательный мальчик выследил бродягу, только что совершившего убийство. И в этом — была суть скаутинга: скаут — маленький помощник взрослых. Совершенно не обязательно на кухне! Скаут, конечно, может помочь и на кухне — но на самом деле такая помощь мальчишке просто противопоказана — ну не должен он помогать женщинам на кухне! По одной простой причине — он не девочка, он — мальчик. И дела должен уметь делать — мужские. Когда Роберт Баден-Пауэлл воевал в Северо-Западной провинции
[115] — мальчишки у него носили послания, помогали беженцам и даже служили разведчиками. Совершенной дикостью являются воззрения, что взрослая жизнь начинается со времени призыва в армию или получения документов о совершеннолетии: если это и в самом деле так — ничего хорошего не выйдет. Подросток не может стать взрослым за день, за неделю, или тем более — в момент, как только он получит какой-то документ. Взросление — процесс постепенный и долгий. И точно так же — подросток не может стать гражданином и патриотом, только будучи призванным в армию или принеся присягу Его Величеству. Патриотизм и гражданская ответственность — тоже выращивается, и не на кухне за мытьем посуды, не за уборкой дома (хотя никто не говорит, что этого не надо делать) — а в совместных делах с взрослыми. С настоящими делами, даже не делами, не личными делами, направленными на личное обогащение — служением Империи и Его Величеству, в противном случае — вырастут маленькие шкурники, потом из них — уже и большие шкурники. Когда взрослые — полицейские, солдаты — доверяют подросткам посильные им дела
[116]. Когда подростки знают — что и в большом, общем деле, называемом Империя — есть и их маленький вклад — совсем крохотный, но никто не посмеет назвать его неважным. В деле Империи нет неважных вкладов и неважных дел! Вклад каждого нужен и важен! И принимая присягу подданного Его Величества — ты должен говорить эти слова осознанно, и уже иметь за плечами что-то, помимо слов.
А здесь — был Судан, где совсем недавно — войска некоего бандита, называемого Махди Суданским, вроде как праведника, а на деле бандита из бандитов — убили генерала Гордона и других людей при осаде Хартума. И любой, кто жил в городе, а не на военной базе — обшивал железом дверь, ставил стальные ставни и заводил дома оружие. И все это было не просто так…
И потому — молодой скаут не поспешил домой.
Вместо этого — он накинул на голову накидку от солнца, что-то вроде полотенца, которую носили некоторые местные племена — и так стал одним из многих, кто толпится на базаре. Сделав небольшой круг — он стал наблюдать…
Неизвестные — вышли из лавки ювелира достаточно быстро, и он пошел за ними. На базаре — не было ничего, никакого покрытия кроме утоптанной земли — и потому он не мог следить за ними по следам. Приходилось идти за ними. Они зашли еще в одну лавку, потом еще. Он шел за ними хвостом — неизвестные несколько раз оборачивались, но ничего не заметили — все-таки Роберт был немного ниже взрослого местного мужчины и не выделялся, как обычно выделяются высокорослые англичане в местной толпе. Он насчитал шесть лавок, куда они зашли и заполнил все. Потом — они подошли к полицейскому, зевавшему на выходе из рынка, поговорили с ним и что-то ему передали. Потом — пошли куда-то в город…
Такси здесь не было, все шли пешком — но следить было сложнее, улицы были узкими, народа — относительно немного. Город разрушался на глазах, было много заброшенных домов и только это и спасало молодого англичанина, который передвигался от укрытия к укрытию, как под огнем. Его, несомненно, заметили бы, будь у врагов налажена контрслежка — наблюдатель, который сидит недалеко от явочной квартиры и просто фиксирует происходящее со стационарной точки. Но исламисты, даже ихвановцы
[117] — им еще было далеко до русских большевиков, и про контрслежку они не знали…
Заметив дом, в котором скрылись неизвестные — как и все дома здесь, он был белым, построенным из материала кораллов — Роберт скрылся в одном из полуразрушенных домов дальше по улице и какое-т время терпеливо наблюдал — но никто не вышел. Поняв, что и не выйдут — он достал блокнот, который должен был иметь при себе каждый скаут, химический карандаш. Понятными только скаутам метками зарисовал свой маршрут, чтобы не забыть. Потом — пустился бежать обратно…
* * *
— Значит, их было двое.
Роберт кивнул
— Да сэр.
— И у одного из них был груз?
— Не груз, а… ну как у солдат, скатка через плечо, сэр.
— А у второго?
— У второго не было ничего.
Капитан Галлахер, командир охранявшей базу полуроты — внимательно посмотрел на Роберта
— Точно — ничего?
— Ничего, сэр. Богом клянусь.
Галлахер поверил — такими клятвами не разбрасываются.
— Во сколько лавок они зашли?
— Шесть, сэр, и потом подошли к полицейскому. Мясника, потом есть лавка…
— Пока не надо. С этими лавками потом. Ты не видел, чтобы они что-то выносили оттуда?
— Нет, сэр.
