Юрист, поколебавшись, ответил:
– Мы пока не выяснили, как список попал к нему. Как только все станет известно, президент Хан лично явится к вам с докладом.
Енот расстегнул молнию до конца. В области шеи, груди и живота было семь следов от ножа.
– Хан отдал приказ?
– Президент Хан сейчас находится за границей.
– Тогда кто приказал?
– Я велел поговорить с ним и привести его, но Чонана так просто не взять, вот ребята и сплоховали.
– Значит, сплоховали…
Юрист исподтишка наблюдал за лицом Старого Енота.
– Я покорно приму наказание за ошибку своих людей.
Енот с насмешкой посмотрел на юриста:
– Покорно? Значит, ты готов умереть?
Юрист поднес кулак ко рту, кашлянул и, сконфуженный, замолчал.
– Или ты думаешь, можно съесть мою пушку и взамен отдать солдата?
[13]
Услышав эти слова, Рэсэн стиснул зубы. Юрист в замешательстве по-прежнему прижимал кулак к губам.
– За два месяца убили трех наших планировщиков. Хотя причастность Чонана к этим убийствам пока не выявлена, мы были вынуждены усилить меры предосторожности. К тому же на носу выборы. Я надеюсь, вы понимаете наше положение.
Старый Енот покачал головой. Он внимательно осмотрел раны. Охотничий прием. Нож медленно проникает в тело жертвы, пока она не теряет силы. Никаких сомнений, работа Парикмахера. Такой же стиль был у Инструктора и Чу.
– Парикмахер? – спросил Енот.
– Нет. Молодой специалист по ножам. Из якудза… – быстро сказал юрист.
Старик усмехнулся. Прикоснулся к ране в области сердца. Очевидно, Чонан умер от нее.
– Молодой, а так хорошо владеет ножом. Как его звать?
Юрист на мгновение заколебался.
– Тальчча.
– Сколько лет?
– Двадцать четыре.
– И впрямь молодой. Убери его, и на этом закроем дело. А не то, если поднявший нож на Библиотеку останется безнаказанным, кто-то может и загордиться, не так ли?
Удивленный Рэсэн пристально посмотрел на Енота. Однако старик, не выказывая каких-либо чувств, ждал ответа. Юрист, помедлив, кивнул:
– Будет исполнено. Как только придут результаты по этому делу, я представлю полный отчет.
– Никаких отчетов! – вдруг взревел Старый Енот. – Мы что, контора чиновничья?!
– Прошу извинить. – Юрист торопливо склонил голову.
– С телом Чонана мы разберемся сами. Ступай.
Юрист согнулся под прямым углом и вышел. Только когда он исчез, старик позволил себе выказать скорбь. Его обычно прямая фигура словно осела. Старик оперся рукой о стол, долго смотрел на лицо Чонана, затем коснулся лба мертвого.
– Откуда у Чонана список планировщиков Хана? – спросил Енот, не отрывая взгляда от убитого.
– Не знаю.
– Даже предположений нет?
– Нет.
Чонан мог наткнуться на список, разыскивая черную комнату Кан Чигёна. Но разве планировщики разбрасываются своими адресами? Звучит слишком невероятно. Скорее всего, список ему подбросила Мито – как приманку. И Чонан заглотил ее. Как последний болван. Интересно, он действительно полагал, что сумеет продать список планировщиков так, чтобы об этом не разошелся слух? Какое безрассудство.
– Что вообще происходит? – спросил Енот.
– Если вы не знаете, то я и подавно.
– Ты поручал что-нибудь Чонану?
– Да, он искал детали для взрывного устройства. К планировщикам это не имело отношения.
– Но убиты три планировщика, Чонан вернулся ко мне в виде окровавленного трупа, и все наточили свои ножи, как будто со дня на день начнется война, а я при этом ничего не знаю? Ты это хочешь сказать? – Енот сверкнул на Рэсэна глазами.
– Так вот почему вы злитесь, – холодно заметил Рэсэн.
– Что?
– Вы злитесь не потому что убили Чонана, а потому что ничего не знаете, потому что ваше самолюбие задето. Чонан умер! Вы не поняли еще этого?!
Рэсэн обхватил двумя руками голову Чонана, приподнял.
– Да какая сейчас разница, кто что знал! Даже если бы вы знали все, Чонана это не вернет. Знали, не знали – разве это главное? Чонана точно зарезал Парикмахер, а вы ответите убийством еще кого-то. Мать вашу! Что это за арифметика? Но мы ведь для вас фигурки чанги. Неважно, погиб солдат или пушка. Но если вы станете продолжать играть в эту игру, скоро не останется никого, совсем.
Енот смотрел на Рэсэна, руки его дрожали. По лицу Рэсэна потекли слезы.
– Отнеси его в подвал. Нужно обмыть тело, а потом во всем разобраться, – слабым голосом пробормотал Енот. – И вызови Пэка.
– Чонан? – Мохнатый потрясенно уставился на Рэсэна.
Рэсэн ничего не ответил.
– Ох, Чонан, мой мальчик. Что ж ты в таком молодом возрасте-то, а? Я отца твоего сжег, а теперь и тебя сжигаю! Что же это такое? Что это за жизнь пошла? – бормотал Мохнатый, гладя Чонана по щеке.
Рэсэн достал сигарету, закурил. Енот из машины так и не вылез. Мохнатый какое-то время сидел на полу и плакал. Затем поднялся, отряхнул зад, подошел к автомобилю и постучал по стеклу. Енот приоткрыл окно.
– До восхода осталось немного. Наверное, надо начинать? – спросил Мохнатый, размазывая по лицу слезы.
Енот кивнул. Прикатив со склада тележку, Мохнатый взглянул на Рэсэна. Тот отшвырнул сигарету и подошел к багажнику машины. Вдвоем они подняли тело Чонана, переложили на тележку. Неизвестно, верно ли, что человек после смерти становится тяжелее, но тело Чонана определенно весило немало.
Вдвоем они подкатили тележку к печи. Мохнатый расстелил перед печью циновку, поставил на циновку небольшой столик, на него – подсвечник, курильницу, бутылку рисового вина и стакан. Рэсэн молча наблюдал за действиями Мохнатого. Тот зажег палочку с благовонием, осмотрел циновку – не упало ли чего, и направился к машине.
– Все готово.
Енот недоуменно глядел на него сквозь стекло. Выждав секунд десять, Мохнатый повторил:
– Все готово. Мы тогда сами начнем.
Енот едва заметно кивнул. Мохнатый поклонился и вернулся к печи. Зажег еще одну палочку, налил в стакан вина, поднес покойному, а затем выпил и дважды низко поклонился. Бросил взгляд в сторону Рэсэна. Тот шагнул к столику, зажег палочку, поднял стакан. Мохнатый проворно налил. Рэсэн поднес вино покойному, выпил, два раза поклонился. Совершив ритуал, он остался стоять на месте, и Мохнатый похлопал его по плечу – мол, посторонись. После чего убрал столик и циновку. Рэсэн, устроившийся на полу чуть в стороне, безучастно следил за его манипуляциями, и Мохнатый в одиночку перенес тело Чонана на поддон. Прежде чем закрыть дверцу печи, Мохнатый глянул на Рэсэна. Лицо у того словно застыло. Мохнатый задвинул поддон с телом Чонана внутрь и закрыл дверцу.
