– Вы что, клеитесь ко мне? – вдруг спросила девушка.
– С чего вы взяли? – опешил я, хотя, наверное, выражение лица выдало меня с потрохами.
– А зачем выясняете, не встречаюсь ли я с Андреем?
– Да я и не думал, – заявил я наконец, взяв себя в руки.
– Да? – Брови у Ани взметнулись вверх. – Ну, ладно, как скажете. Значит, показалось.
Я откашлялся.
В конце концов, представитель закона должен быть суров, брутален и поглощен работой.
– Так встречаетесь или нет?
Она рассмеялась:
– Нет. Он не в моем вкусе.
– А вы?
– Что я?
– Вы тоже не в его?
– Думаю, он не гей, но лично мной не интересуется. По крайней мере… Слушайте, это становится похоже на какой-то нелепый допрос! Вам не кажется?
– Думаю, я уже выяснил, что хотел.
– Может, перейдем к делу, а то мне еще в душ идти.
– Конечно. – Я достал из кармана фотографии стен Баболовского дворца. – Аня, вы разбираетесь в музыке?
– Приходится по роду занятий. А что?
Я протянул ей снимки.
– Можете сказать, что это за мелодия?
Аня смотрела на фотографии минуты две, потом спросила:
– А какое это имеет отношение к вашему расследованию?
– Эти надписи предположительно оставил убийца на месте преступления.
– Серьезно? Жуть какая!
– Узнаете мелодию?
– Что-то знакомое, но не могу сообразить. Постойте-ка, надо наиграть. – Аня подошла к стоявшему в углу пианино и поставила фотографии на пюпитр. – Кажется, так, – пробормотала она.
Взяв несколько аккордов, она стала играть более уверенно, звуки слились в мелодию. На Анином лице появилась улыбка.
– Теперь узнаете? – спросила она, когда я подошел.
– Нет.
– Неужели? – Она была удивлена. – Это же ария Марии Магдалены!
– Боюсь, я не такой уж большой поклонник оперы.
Аня понимающе кивнула:
– И тем не менее это она. Хотите, сыграю целиком?
– Не надо! – выпалил я, пожалуй, чересчур поспешно.
Музыку я люблю, но слушать сейчас арии… не подходило ни время, ни место.
Девушка прекратила играть и пожала плечами:
– Ладно, как знаете. Опера называется «Иисус Христос – суперзвезда». Слышали о такой?
– И даже видел по телевизору, – ответил я.
– Ну, вот. Надеюсь, я вам помогла?
– Не то слово. Сам бы я никогда не догадался.
– Ну, вам бы помог кто-нибудь другой.
– Лучше вы.
Аня встала и направилась к одной из дверей.
– Если это все, что вы хотели узнать, то я в душ.
– Можно я вас потом подвезу? – Я решил идти до конца.
– Да ради бога! – Аня исчезла за дверью, прихватив с собой полотенце.
Я сел на один из трех стульев и достал стихотворение, пришедшее на ящик школьной почты. Оно было посвящено амбре. Знать бы еще, что это такое. Вообще слово было знакомое и что-то напоминало.
Подумав, я понял, что именно: английское слово «amber», «янтарь». Но в стихотворении речь шла о «душистой амбре», значит, это что-то вроде благовония или специи. Словом, надо будет выяснить.
Аня появилась минут через пятнадцать. Теперь она была в платье до колен, белых босоножках, а в руке держала небольшую спортивную сумку. Волосы она распустила, они были еще немного влажными.
– Я готова, – сказала она.
– Отлично! – Я приветливо улыбнулся.
Мы вышли из школы и сели в мою машину.
– Что это у вас за тачка? – спросила девушка. – Впервые такую вижу.
– Олдсмобиль. Мотор я перебрал, чтобы участвовать в гонках хот-роадов.
Аня забавно нахмурила лоб:
– Хот-роадов? А это законно?
– Ну, как сказать.
Девушка усмехнулась:
– Понятно! Мальчишки есть мальчишки.
– Куда едем?
– Ко мне домой.
– Я понимаю. Где вы живете?
Аня рассмеялась:
– Да, точно! Мы же едва знакомы. Вернее, толком даже и не знакомы. Вы мне назвали только свою фамилию.
– Валера, – представился я.
– Очень приятно.
– А мне-то как.
Аня назвала мне адрес, и я удовольствием отметил, что это не совсем рядом, а значит, еще минут десять мы проведем вместе. В последнее время я все чаще склонялся к мысли, что так никогда и не женюсь, но это вовсе не значило, что я решил податься в монахи.
– Знаете, я еще не очень хорошо ориентируюсь в Пушкине, – сказал я. – Дорогу покажете, если что?
– Конечно, – Аня улыбнулась, – поработаю для вас навигатором.
– Отлично, – кивнул я, заводя мотор.
– Зачем убийца оставил на месте преступления нотную запись этой мелодии? – заговорила Аня, едва мы отъехали от школы.
– Пока не знаю. Думаю, это что-то вроде послания.
– Какого послания?
– Может быть, убийца хочет объяснить, почему прикончил Зинтарова.
– Вы мне не скажете, где его убили?
– Ну, почему? Скоро об этом все равно будут трубить на каждом углу. Только пообещайте никому не говорить хотя бы пару дней.
Аня торжественно подняла правую руку:
– Клянусь!
– Тело нашли в Царь-ванне.
– В Баболовском парке?
– А есть еще одна?
– Нет. Конечно, нет. Это я так. Ляпнула от удивления. И как его убили?
Я бросил на девушку любопытный взгляд:
– А вы кровожадная.
– Вовсе нет. Просто любопытная. Кстати, через пятьдесят метров поворот направо, – добавила Аня, изображая навигатор.
Я кивнул:
– Понял.
– Так как умер Зинтаров?
– Этого я точно не скажу.
– Ладно. А убийца оставил еще какие-нибудь послания?
Взглянув в Анины глаза, я увидел в них блеск. Похоже, она действительно заинтересовалась смертью Зинтарова.
– Что вы знаете про амбру? – спросил я.
– Амбру? – Девушка нахмурилась. – А она-то тут при чем?
– И все же?
– Ну, ее используют при изготовлении парфюмерии. Она связывает запахи, не дает аромату испаряться слишком быстро. Собственно, поэтому сильные запахи и называют «амбре». Такой сорт духов был, кажется, в девятнадцатом веке. С очень резким запахом. Он не пропадал даже после стирки белья.
