– Ничего, все нормально. Что у тебя за дело такое срочное, если не секрет?
– Сама не знаю, если честно.
– Как это?
– Да Андрей позвонил, попросил встретиться. Сказал, хочет что-то обсудить, но по телефону говорить не может.
– Андрей? – Меня что-то кольнуло. Не ревность, а плохое предчувствие. – Часом, не Наумов?
– Он самый. Мы вместе работаем, ты же знаешь.
Я вскочил за столиком, едва его не опрокинув. Официанты повернулись ко мне в недоумении, затем выражение их лиц стало подозрительным.
– И вы сейчас должны встретиться? – проговорил я внезапно осипшим голосом.
– Ну, да. Уже минут через пять.
– Где ты сейчас?
– Иду по Екатерининскому парку. Мы договорились у «Каприза»…
– Разворачивайся и дуй обратно! – только что не крикнул я, вытаскивая свободной рукой бумажник, чтобы расплатиться.
– Что?!
– Не вздумай с ним встречаться! – Я бросил на стол банкноту, которой должно было хватить, и помчался к выходу, краем глаза заметив, как официант торопливо направился к столику, чтобы убедиться, что я его не надул. – Потом все вопросы! – сказал я, выскакивая на улицу. – Просто уходи оттуда. Запрись в квартире и жди меня. Опер с тобой?
– Кто?
– Сотрудник полиции, который за тобой присматривает. – Я уже сидел в машине и вставлял ключ зажигания. Он, как назло, не попадал.
– Не знаю. Я его ни разу не видела.
– Ладно, надеюсь, он поблизости. В общем, ты меня поняла?
– Да в чем дело-то, Валера?! – В Анином голосе промелькнули истерические нотки. – Андрей убийца, что ли?
– Это вполне вероятно, – сказал я, рванув с места и вливаясь в поток машин. Слишком медленных, как мне казалось.
– Бред! – убежденно проговорила Аня.
– И тем не менее послушай меня!
– Ладно, но если что…
– Да-да! Это потом. А сейчас рви оттуда когти! И держись дорожек, где побольше людей.
– Хорошо, я поняла.
– Поезжай общественным транспортом.
– Ладно-ладно.
– Я поеду к твоему дому.
– Все, договорились. Пока!
В динамике раздались короткие гудки, и я спрятал мобильник в карман. Зачем Наумову понадобилось вызывать Аню на таинственное свидание в парк? Как она вписывается в его план? Неужели дело только в том, что она помогала мне, расследующему убийства? Или Наумов (Барыкин?) ревновал девушку?
В любом случае я успел вовремя. Теперь она будет в безопасности.
Я набрал номер Димитрова.
– Рома, нужен ордер на обыск квартиры Наумова.
– И ты считаешь, что того, что у нас, вернее у тебя, есть, достаточно?
– Не знаю. Но все равно…
– Да, я понял, – перебил лейтенант. – Попытаюсь. Я вообще-то сейчас еду по магазинам выяснять, не узнают ли продавцы купившего бог знает когда «Corpa-DiSaundress».
– Молодец! – Ботинки меня сейчас интересовали мало. – Отправь кого-нибудь присмотреть за Наумовым. Сейчас он не дома, но скоро должен вернуться.
– Откуда такая уверенность?
– Просто предположение.
Димитров усмехнулся:
– Ну конечно!
– Только пусть не попадаются ему на глаза.
– Понятно уж.
– Ну все, до связи.
Я добрался до Аниного дома через полчаса, припарковался под кустом сирени и почти бегом направился к крыльцу.
– Валера! – оклик заставил меня остановиться и развернуться.
Аня шла вдоль дома. Она помахала мне.
– Как мы с тобой одновременно приехали, – улыбнулась она, подходя.
На ней были голубые джинсы, ботильоны и сиреневая блузка, оставляющая плечи открытыми. Ветровку она несла, перекинув через левую руку.
Я заметил медленно выезжающий из-за угла белый «Шевроле». Когда автомобиль прокатил мимо, я узнал в нем опера, посланного Димитровым следить за девушкой. Значит, все это время она находилась под охраной, как я и думал. От сердца немного отлегло.
– Надеюсь, мы сейчас поднимемся, – сказала Аня, беря меня за рукав, – и ты мне все спокойно объяснишь!
– Знаешь, по дороге мне пришла в голову одна идея, – ответил я, не двигаясь с места. – Может, ты присоединишься ко мне?
– Куда-то поедем?
– Хочу переговорить с Мариной Арсеньевной.
– С психологом?
– Да. Она уже помогла мне однажды, и теперь у меня появился один вопрос.
Аня пожала плечами:
– Ну ладно, поехали. У тебя есть ее адрес?
– Нет, но это не проблема. Узнаю в отделе по базе.
Мы сели в «Олдсмобиль» и покатили.
– Аня, к тебе у меня тоже есть разговор, – начал я, мельком взглянув на профиль сидевшей рядом девушки.
Она повернулась:
– Правда?
Я кивнул.
– Это насчет Юры Барыкина. Человека, чья фотография стоит у тебя в серванте среди кубков, – перебил я.
Повисла пауза.
Мы ехали, глядя в ветровое стекло, не решаясь посмотреть друг на друга. Я чувствовал напряжение, которое грозило превратиться в пропасть. Мне бы этого не хотелось, но я должен был узнать правду.
Наконец Аня заговорила:
– Ладно, ты прав: я соврала. Не хотела, чтобы кто-то знал о нашей связи. Она всегда была… тайной. Так хотел Юра. А потом он погиб, и… в общем, я решила, что должна забыть о нем и о том, что мы любили друг друга. Хотя не уверена, что наши отношения можно назвать любовью в прямом смысле. Они были во многом довольно болезненными.
– Почему? – спросил я, взглянув на нее.
Она не повернулась, продолжая глядеть на дорогу.
– У Юры были большие проблемы… с внешностью. Вернее, он был уверен, что у него проблемы. Все из-за тех ожогов. Он думал, что остался уродом и не может нравиться женщинам. Ему казалось, что люди на улице смотрят на него с отвращением. И никак не хотел верить, что у него все в порядке с лицом. Из-за этого у нас не очень-то клеилось, хотя мы встречались почти три года. Он сам нашел меня, предложил встретиться. И завертелось. – Аня помолчала. – Он сильно изменился. Стал совсем не таким, каким был в детстве, когда мы еще учились. Тот случай с пожаром очень повлиял на него.
– Как вы расстались? – спросил я, воспользовавшись возникшей паузой.
– Он погиб в автокатастрофе.
– То есть официального разрыва не было?
Аня отрицательно покачала головой.
