– Ты…– прошипел вампирский тысячник.
Черт, значит точно в курсе…
Я поняла, что меня трясет, причем крупной и значит, вполне заметной дрожью, а еще… я не успею достать пистолет. А если и успею – этот тысячник, у него скорость запредельная, он от пули увернется вообще без затруднений, ну и плюс тут еще этих двадцать кровососущих особей. Мне конец.
– Яяя… – из чашки уже практически все вылилось, – я… мне правда в туалет нужно.
И тут эти все резко выпрямились, как на параде. И застыли, почти не дыша. И почему-то от этого вконец жутко стало, настолько жутко, что у меня, кажется, волосы зашевелились на макушке.
А потом вдруг до меня дошло – это не волосы шевелятся. Это на них дышат!
И подтверждением этого стал раздавшийся прямо у моего уха голос:
– Какая интересная девушка, ей всегда нужно в туалет…
И я узнала этот голос!
И голос, и с запозданием вспомнила. Лицо, которое я сегодня видела в черном автомобиле. Лицо, которое Малисент показала на видео… Я… хреновый полицейский, который сразу не соотнес имеющиеся данные! Я…
– У меня цистит, – сообщила я.
На миг на мои волосы дышать перестали.
Затем вампирский князь совершенно серьезно спросил:
– Цистит?
– Угу, воспаление мочевого пузыря. Профессиональная болезнь. Знаете, посидишь с мое в засадах, еще не то заработаешь.
– Да? – кажется вампирский князь искренне удивился.
– Угу, – подтвердила я, чувствуя, как чашка почти выскальзывает из моих ослабевших рук.– Вообще у нашей профессии много профессиональных болезней. Геморрой к примеру.
– Это тоже болезнь? – уточнил вампир, видимо вообще не разбирающийся в человеческих заболеваниях.
– Угу, – меня трясло, – это такое заболевание органов мозга.
– Мозга? – переспросил, кажется не такой уж и несведущий князь. – Мне казалось, эта болезнь присуща… эм… несколько иной части тела.
– Да? – я уже не знала что несу. – А вы поработаете в полиции и поверьте, ваше мнение существенно изменится.
– Хм… как интересно.
И у меня отобрали чашку, которая уже почти соскользнула с ладони, в стремлении покончить жизнь самоубийством, путем разбивания об пол. У меня на такое не было даже шанса.
– Так, вы идете? – вопросил князь.
– Кккуда? – не поняла я.
– В туалет, – учтиво напомнили мне.
У меня, что есть шанс?!
Я обернулась, потрясенно глянув на возвышающегося за мной вампира, потом на спасительный путь к туалету, потом…
Потом стало поздно. Потому что князь Даркан обратился к своему тысячнику:
– Навьен, этого полицейского урода нашли?
Затянутый в черную водолазку так, что я даже не знаю, как он дышал то, вампир с лютой ненавистью посмотрел на меня и произнес:
– Да.
– И где эта мразь? – голосом, от которого у меня уже не от дыхания, а действительно волосы зашевелились, спросил князь.
И все присутствующие посмотрели на меня. В смысле им даже не пришлось говорить где мразь, они просто на меня посмотрели так, что стало сразу ясно, кто именно тут собственно мразь. А даже я бы сказала, что маразота отменная… Кажется, туалет мне уже не светит. Вообще никогда. Как и чай. Как и…
И в этот момент меня взяли за руку. Мокрую от чая кстати, после чего повели к одному из оставшихся в живых столу, причем я перед трупом остановилась, а князь нет. Подхватив меня за талию, он равнодушно переступил убитого, и посадил меня на стол. У меня уже, кажется, даже зубы друг о друга стучали.
Движение, и встав между моими ногами так, что зубы стучать перестали, потому как это уже было даже не то чтобы неловко, а как-то в целом неприлично, пусть даже я и в брюках, но Даркана едва ли это волновало.
Не смущаясь ни присутствующих, ни весьма интимной позы, он взял меня за подбородок, заставляя запрокинуть лицо, пристально посмотрел мне в глаза и очень пугающе спросил:
– Где она?
Меня накрыло ощущение абсолютного ужаса. Я смотрела на вампирского князя с четким пониманием, что меня здесь и сейчас в лучшем случае убьют… В худшем, он повторит все то, что проделал с той девушкой на видео. Сначала он. Потом все его подчиненные. А после смерть уже перестанет пугать вовсе…
Вампир, явно считавший мои мысли, очень медленно сузил глаза, его губы превратились в две тонкие линии, на скулах проступили желваки.
– И-так, – по слогам проговорил он, – ты знаешь о случившемся. И все же, сделала все, чтобы прикрыть Малисент. Сколько тебе заплатили, девочка? И кто?!
Мне никто не платил!
Это было первой мыслью, потому что я могла обвинить себя во многом, я не идеальна, но не в продажности точно!
– Та-а-ак, – тон вампирского князя стал холоднее градусов на сто.
И он произнес это слов так, что у меня по спине мороз прошелся, а зубы, кажется, застучали снова. И это спасло бы, возможно, в любом другом случае, потому что говорить сейчас я была не способна, говорить… но к моему искреннему сожалению, не мыслить. А мысли… они вырвались сами.
Потому что вы чудовище!
Потому что мне стало ее жаль! Пусть она и вампирша, но даже она не заслуживает такой участи, как лечь в постель с насильником и убийцей!
Но это мысли.
А вслух я вдруг выдала:
– Подобное должно тянуться к подобному, так что Ивгена Женьер будет вам отличной партией, князь Даркан. Она такая же безжалостная и вконец оборзевшая от своей безнаказанности тварь, как и вы!
И зрачки вампира мгновенно сузились. Это было жутко. Это было так жутко, что от ужаса хотелось орать, но…
– Малисент в морге, – отчетливо проговорила я, нагло глядя в его глаза, – в каком именно – можете начинать искать. Но до заката осталось сколько там? Пять минут? Десять?
Отклонившись назад, глянула на часы и удовлетворенно уточнила:
– Семь!
После чего, вернувшись в исходное, пусть и вообще не приличное положение, выдохнула в лицо окаменевшего от бешенства вампира:
– Спешите. Как вы мне там сегодня сказали: «Иногда, то, что кажется нам ошибкой, вполне может стать знаком судьбы»? Так вот, вы были правы! Абсолютно точно правы! Ивгена Женьер ваша судьба! Два сапога пара и все такое. Будете радостно убивать вместе, у супругов же должно быть что-то общее, да? Вот, это оно!
И тут в участке раздалось неожиданно очень осторожное:
– Князь, не надо. Мы сами ее убьем. Сами. Кня…
– Зат-кнись! – прошипел этот самый князь, прожигая меня полным ненависти взглядом.
А я вот не поняла «не надо» это он про что? Если не надо насиловать, то я согласна. Я даже за «мы сами ее убьем», я…
