А потом… за дверью едва уловимое:
– Что делать с доком? – от голоса Навьена у меня начало быстрее биться сердце.
– Если он обнаружит то, что я думаю – убить, – равнодушный ответ князя.
***
Несколько секунд после всего этого, я сидела, потрясенная, шокированная, и испытывающая ужас. Вполне даже объяснимый ужас!
Потом не выдержала, соскользнула с постели, сходила в ванную, нашла халат, сухой и теплый, завернулась, подошла к двери и… там было заперто. Я безуспешно подергала ручку, потом поняла, что срываюсь на тихий полный отчаяния вой и позвала единственного, кто конечно был на меня зол как не знаю кто, но хотя бы он тут был самый нормальный:
– Навьен…
Тишина. Затем щелчок замка. Одного, второго, третьего, четвертого… на седьмом мне стало как-то вконец нехорошо, и все оказалось только хуже, когда дверь открылась, а на пороге я увидела вовсе не Навьена.
– Тэранс, – представился второй тысячник князя.
Он был шире Навьена, и видимо… старше. Хищное жесткое лицо, взгляд в котором тепла было меньше, чем в могильной плите, клыки – заметные даже в спокойном состоянии вампира, и несокрушимость… вдруг подумалось¸ что если об него ломать бетонные столбы, то это не ему, это столбам придет хана.
– Ддддобббрый вечер, – поздоровалась я.
– Доброе утро,– насмешливо ответил Тэранс.
Хотелось бы сказать, что приятно познакомиться, но… приятно не было.
– Простите, а где Навьен? – прошептала я.
– Занят, – равнодушно ответила мне громада вампирской несокрушимости.
– Ааа… – протянула я.
Потянулась и закрыла двери.
Сама.
Никогда не думала, что подумаю о таком – но Навьен был человечнее этого тысячника раз так в тысячу!
Я вернулась на кровать. Села, поджав ноги, и сидела, в ужасе глядя на пол. На светлый, освещенный нижней подсветкой пол, на дверь, на окно, снова на дверь…
Да за что же мне все это?
Ни пол, ни окно, ни дверь не ответили.
Я сидела еще некоторое время, пытаясь хотя бы не расплакаться, а потом дверь распахнулась и вошел он.
Не знаю, как это все вышло – но я поняла, что бросилась к нему на встречу и повисла, обнимая его за шею, только когда услышала напряженное:
– Каиль, у нас нет на это времени.
– На что? – прижавшись к вампиру, спросила я.
– На твою истерику! – достаточно жестко произнес Навьен.
Поняла, что самым тупым образом обнимаюсь с вампиром.
Осторожненько отпустила, а отступить Навьен не дал.
– Рот открой, – приказал он.
Я открыла, испугано глядя на тысячника.
Тот молча достал что-то из кармана, пристально оглядел мои зубы, и вынес вердикт:
– Шире.
Не знаю, почему я послушалась, но открыла рот пошире.
Навьен тем временем открыл… какой-то клей, щедро намазал мои резцы, и принялся крепить что-то на мои зубы.
– Шо ээааа? – вопросила, пока он там хозяйничал.
– Временное решение, – сосредоточенно ответил Навьен.
Закончил, критически осмотрел мои челюсти, сказал:
– Постарайся губы не ранить, я договорился, к стоматологу сходим днем, а пока… просто будь аккуратнее. Рот можешь закрыть.
Я закрыла.
Потом, исследовала свои новые зубы языком, умотала в ванную, и вот там, перед зеркалом, впечатлилась своими вампирскими клыками!
– Кривовато немного, – сообщил Навьен, завинчивая крышку на баночке с клеем, – но пока лучше хоть что-то, чем ничего.
Я перевела потрясенный взгляд с зеркала на него. Тысячник ответил спокойным взглядом, и пояснил смысл своих действий:
– Это отсрочка, Каиль. Это все, что я могу сделать для тебя.
На глаза навернулись слезы.
– Прекрати, – жестко приказал Навьен. – Вампир на первой стадии несколько далек от эмоций. Готова?
– К чему? – слезы я быстро вытерла.
– К осмотру, – усмехнулся он.
Я вспомнила все сказанное о докторе. Нервно закусила губу… поранилась. По губам потекла кровь.
– Черт, – тихо выругался Навьен, – ты слышала приказ князя.
Я кивнула, чувствуя, что меня начинает трясти.
– Прости, – глядя мне в глаза, произнес вампир, – но он сдохнет.
– За что? – прошептала я.
Несколько мгновений вампир молча смотрел на меня, затем очень тихо сказал:
– Потому что у меня нет выбора. Прости.
Он развернулся, вышел из ванной и подошел к двери в мою комнату, впуская… труп. Просто труп.
Доктором был вампир преклонного возраста – лет восемьдесят на вид. Сухой, подвижный старичок, вызывающий доверие с первых секунд, ведущий себя как врач прошлого века, в том смысле, что начал с:
– Где наша хорошая девочка? А, вот вы где! Как самочувствие, княгиня? Ну-ну, моя хорошая, не нужно плакать, идите-ка сюда, садитесь, вот так. Сейчас будет один маленький укольчик и все.
Я не смотрела на доктора, я смотрела на Навьена.
На Навьена, который старался на меня не глядеть вовсе.
За врачом он следил, очень пристально и профессионально, отслеживая каждое его движение, каждое действие, а я не могла успокоиться и по моим щекам текли и текли горькие слезы.
– Ну-ну, моя хорошая, не стоит отчаиваться, это только первый этап. Ну-ка откройте ротик? Воот, уже и зубки появились, замечательно. Не стандартно немного, конечно, но замечательно. Сейчас будет немного больно, потерпи, моя хорошая.
Да. Сейчас будет. Больно. К сожалению не мне.
– Во-о-от так, придержите ватку, замечательно. Так, что там у нас в крови, сейчас посмотрим.
И взятую у меня из вены жидкость, ловко разлили по баночкам с реактивами.
В держателе было тринадцать колбочек. Четыре из них не дали никакой реакции, пятая окрасилась в синий цвет, тринадцатая вдруг начала менять окрас с ярко-алой, на черную.
И это потрясло доктора.
– Что за?.. – начал было он.
И это были его последние слова.
Одно молниеносное движение Навьена, хруст, и вампир повалился на пол, сотрясаясь всем телом. Я как сидела… так боюсь и осталась сидеть, в ужасе глядя на тысячника. Он вел себя спокойно. Уверенно и спокойно. И пока док сотрясался в агонии на полу, Навьен забрал тринадцатую колбочку, заменил ее другой, которую достал из кармана, чиркнув по своему запястью, наполнил ее своей кровью, а с этой ушел в ванную.
