– Раб Эболи продан мадам ван де Вельде за шесть сотен гульденов! – провозгласил Хоп и поклонился в сторону кареты. – Желаете, чтобы с него сняли цепи, мадам?
Катинка засмеялась:
– Чтобы он тут же удрал в горы? Нет, минхеер, пусть солдаты отведут его в жилище рабов в резиденции.
Она посмотрела на Шредера, и тот моментально отдал приказ подразделению зеленых мундиров, под командой капрала ожидавших сбоку от толпы.
Солдаты бодро двинулись вперед, стянули Эболи с возвышения и увели по дороге к резиденции.
Катинка проводила его взглядом. Потом постучала пальцем по плечу Буззарда:
– Спасибо, милорд.
– Следующий лот – раб Джири, – сообщил Хоп, заглянув в свои записи. – Вот он. Как видите, еще один сильный экземпляр…
– Пять сотен гульденов! – проревел Буззард и уставился на других покупателей, как будто угрожая.
Но жена губернатора теперь не приняла участия в торге, и бюргеры колонии осмелели.
– Плюс одна сотня! – крикнул какой-то купец из города.
– И еще сотня! – сообщил мужчина в куртке из шкуры леопарда.
Торг пошел быстро, и цена взлетела до пятнадцати сотен гульденов, хотя соревновались между собой только Буззард и леопардовая куртка.
– Черт бы побрал этого типа! – проворчал Камбр и повернулся туда, где стоял его боцман.
Сэм Боуэлс и трое матросов топтались неподалеку от кареты. Камбр посмотрел на Сэма, и тот кивнул. Его глаза вспыхнули. Вместе с тремя дружками он быстро пробрался через толпу и оказался позади леопардовой куртки.
– Шестнадцать сотен гульденов, – рявкнул Буззард, – и будь ты проклят!
Мужчина открыл рот, чтобы повысить цену, но тут что-то кольнуло его в ребра. Он посмотрел вниз, увидел нож в грубой руке Сэма Боуэлса… замолчал и побледнел, как китовый ус.
– Ваше предложение, минхеер Тромп! – воззвал к нему Хоп, но Тромп уже торопливо уходил с плаца в сторону городка.
Киматти и Матеши были также проданы Буззарду, по тысяче гульденов каждый. Другие возможные покупатели прекрасно видели маленькую драму, разыгранную Сэмом, и никто уже не желал соревноваться с Камбром.
Всех трех рабов команда Сэма Боуэлса увела на берег. Когда же Матеши попытался убежать, удар по голове рыболовным багром заставил его успокоиться, и его вместе с товарищами затолкали в баркас и повезли на «Чайку», стоявшую на якоре у начала мелководья.
– Весьма успешная поездка для нас обоих, милорд, – улыбнулась Катинка Буззарду. – Надеюсь, вы придете сегодня вечером к нам в резиденцию на ужин, чтобы это отпраздновать.
– Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, но, увы, мадам, я задержался здесь только ради торгов, надеясь купить новых хороших матросов. А теперь мой корабль уже стоит наготове, и ветер и прилив зовут меня в путь.
– Что ж, мы будем скучать по вам, милорд. Ваше общество было весьма приятным. Надеюсь, когда вы в следующий раз окажетесь на мысе Доброй Надежды, вы нас навестите и задержитесь здесь немного дольше.
– Нет на земле такой силы, будь то шторм, встречный ветер или враг, которая помешала бы мне это сделать, – заявил Камбр, целуя руку Катинки.
Корнелиус Шредер нахмурился: он просто не мог видеть, как другой мужчина прикасается к этой женщине, уже полностью завладевшей всем его существом.
Едва ноги Буззарда ступили на палубу «Чайки», он закричал рулевому:
– Джорди, приятель, готовься поднимать якорь и убираться отсюда!
Потом он отозвал в сторонку Сэма Боуэлса:
– Приведи этих трех черных на шканцы, быстро.
Когда все трое стояли перед ним, он внимательно осмотрел их.
– Эй, кто-нибудь из вас, чертовы твари, говорит на божьем языке? – спросил он, но они уставились на него пустыми глазами. – Значит, болтаете только на своем дикарском наречии? – Он печально покачал головой. – Это усложняет мне жизнь.
– Прошу прощения, сэр… – Сэм Боуэлс почтительно коснулся своей шапки. – Я их отлично знаю, всех троих. Мы же вместе плавали. Они просто дурачат вас, сэр. Они все прекрасно говорят по-английски.
Камбр усмехнулся, в его глазах вспыхнула опасная угроза.
– Вы теперь принадлежите мне, милые мои, от ваших кучерявых макушек до розовеньких подошв ваших здоровенных ног. И если вы хотите сохранить в целости свои черные шкуры, не надо снова играть со мной в игры, слышали? – Одним ударом огромного волосатого кулака он сбил Джири с ног. – И когда я с вами говорю, отвечайте четко и ясно хорошими английскими словами. Мы теперь возвращаемся в Слоновью лагуну, и ради самих же себя вы мне покажете, где капитан Фрэнки спрятал свои сокровища. Все поняли?
Джири с трудом поднялся на ноги:
– Да, капитан лорди, сэр! Мы поняли. Вы наш отец.
– Да я бы скорее отрубил себе собственный член тупой лопатой, чем стать отцом кого-то из вас! – Буззард злобно ухмыльнулся. – А теперь отправляйтесь работать!
И Буззард проводил Джири сильным пинком ногой.
Катинка сидела на солнце в защищенном от ветра углу террасы, а рядом с ней сидел Корнелиус Шредер. На боковом столике Сакиина разлила по бокалам вино и принесла его на стол для завтрака, украшенный фруктами и цветами из садов Неторопливого Яна. Она поставила высокий бокал с витой ножкой перед Катинкой, и та протянула руку и легонько погладила пальцы девушки.
– Ты послала за новым рабом? – спросила она мурлыкающим тоном.
– Эболи моют и одевают в ливрею, как вы приказали, мистрис, – негромко ответила Сакиина, как будто не заметив прикосновения.
Однако Шредер его заметил, и Катинку развеселило, как он ревниво нахмурился.
Она подняла бокал и, глядя поверх него на полковника, улыбнулась.
– Не выпить ли нам за удачное путешествие лорда Камбра?
– И в самом деле. – Он поднял свой бокал. – За удачное путешествие на дно океана для него и всех его соотечественников.
– Ах, дорогой полковник, – усмехнулась Катинка, – как смешно… Но – потише, вон идет моя новая игрушка.
Двое зеленых мундиров из замка сопровождали Эболи, вышедшего на террасу. Его одели в пару обтягивающих черных штанов и белую хлопковую рубашку, хорошо демонстрирующую его широкую грудь и мощные руки. Он молча остановился перед Катинкой.
Катинка перешла на английский.
– На будущее… ты должен кланяться, когда появляешься передо мной, и должен называть меня «мистрис», а если забудешь, я велю Неторопливому Яну напомнить тебе об этом. Ты ведь знаешь, кто такой Неторопливый Ян?
– Да, мистрис, – пророкотал Эболи, не глядя на нее.
– Вот и хорошо. Я думала, ты можешь оказаться упрямым и мне придется усмирять и укрощать тебя. Но так все выглядит гораздо проще для нас обоих. – Она отпила глоток вина, потом медленно оглядела Эболи с головы до ног, склонив голову набок. – Я тебя купила, поддавшись порыву, и еще не решила, что с тобой делать. Но губернатор Клейнханс увозит с собой домой своего кучера. И мне понадобится новый.
