– Готовьсь!
Даже Хэл и двое его бесстрашных друзей дрогнули, глядя в стволы пятидесяти направленных на них мушкетов, а позади них люди стонали от ужаса. Им никогда не приходилось сталкиваться с такими дисциплинированными отрядами.
– Огонь!
Шредер опустил саблю, и раздался следующий залп. Хэл поморщился, когда пуля просвистела так близко от его уха, что ветерок бросил прядь волос ему в глаза.
Дэниел рядом с ним задохнулся:
– Меня задело!
Он дернулся, как марионетка, и тяжело опустился на землю. Второй залп скосил еще дюжину матросов «Решительного» и ранил еще больше. Хэл наклонился, чтобы помочь Дэниелу, но здоровенный боцман прорычал:
– Не хлопочи тут со мной, дурак! Беги! Мы уже разбиты, а будет и еще один залп!
И словно в доказательство его слов следующая шеренга солдат Шредера выступила вперед.
– Третий ряд, готовьсь!
Матросы «Решительного», еще стоявшие на ногах, бросились врассыпную перед направленными на них мушкетами. Спотыкаясь, они неслись к орудийным ямам.
– Помоги мне, Эболи! – крикнул Хэл.
Эболи подхватил Дэниела под другую руку. Он повис между ними, едва шевеля ногами, и все они поспешили к берегу.
– Огонь! – скомандовал Шредер.
И в то же самое мгновение Хэл и Эболи, не обменявшись ни словом, бросились на землю, уронив между собой и Дэниела. Пороховой дым и грохот третьего залпа пронеслись над их головами. Они тут же вскочили и, таща Дэниела, побежали дальше, к укрытию.
– Ты ранен? – ворчливо спросил Эболи Хэла.
Тот покачал головой, сберегая дыхание. На ногах держались теперь всего несколько их матросов. И только немногие добрались до линии укрепления и спрыгнули в орудийные ямы.
Почти неся Дэниела, они с трудом двигались вперед, а позади уже раздавались радостные крики, и мушкетеры в зеленых мундирах помчались вперед, размахивая оружием.
Троица добралась наконец до места, и Дэниела втолкнули за бруствер. Незачем было и спрашивать, куда его ранило, потому что всю левую сторону его тела заливала кровь. Эболи сорвал повязку со своей головы, скрутил ее в ком и быстро засунул спереди под рубашку Дэниела.
– Зажимай рану! – велел он боцману. – Прижимай изо всех сил!
Оставив Дэниела лежать на земле, он встал рядом с Хэлом.
– Ох, Дева Мария! – прошептал Хэл. Его залитое потом лицо побледнело от ужаса и ярости, когда он выглянул за укрепление. – Ты посмотри на этих чертовых мясников!
Зеленые мундиры, шумно продвигаясь вперед, останавливались лишь для того, чтобы добить раненых матросов, оказавшихся на их пути. Некоторые из их жертв перевернулись на спину и подняли пустые руки, пытаясь отбить удар, а другие просили о милосердии, пытаясь отползти в сторону; но, смеясь и ухая, мушкетеры бежали за ними, пронзая их саблями или отрубая им головы.
Это кровавое действо быстро закончилось, потому что Шредер закричал на них, требуя сомкнуть ряды и продолжать наступление.
В момент этой краткой передышки сэр Фрэнсис сумел пробежать вдоль линии укрепления и спрыгнул в яму рядом с сыном.
– Мы разбиты, отец! – в отчаянии произнес Хэл.
Оба они посмотрели по сторонам, на мертвых и раненых.
– Мы уже потеряли больше половины людей…
– Хэл прав, – согласился Эболи. – Все кончено. Мы должны попытаться ускользнуть.
– Куда? – спросил сэр Фрэнсис с мрачной усмешкой. – В ту сторону?
Он показал в сторону лагуны, где они увидели лодки, идущие к берегу, – вражеские моряки налегали на весла, горя желанием присоединиться к схватке.
И фрегат, и «Чайка» спустили эти лодки, набитые людьми. Абордажные сабли сверкали, дымок от тлеющих фитилей голубыми струйками плыл в воздухе, растекаясь над водой. Матросы кричали так же возбужденно, как и зеленые мундиры впереди.
Как только первая лодка добралась до суши, толпа вооруженных мужчин выплеснулась на узкую полоску белого песка. Завывая в дикарском азарте, они бросились к ряду укреплений, где стояли молчащие пушки, а остатки команды «Решительного» безуспешно пытались спрятаться.
– Мы не можем рассчитывать на милость, ребята! – крикнул сэр Фрэнсис. – Посмотрите, что сделали кровожадные дикари с теми, кто пытался их умолять! – Он показал саблей в сторону тел убитых матросов, лежавших на земле перед орудиями. – Еще один раз – за короля Карла, и мы покончим со всем!
Голоса его маленького отряда звучали негромко и хрипло от изнеможения, когда люди снова выбрались из-за парапета и шагнули навстречу двум сотням свежих мушкетеров. Эболи обогнал всех на десяток шагов и зарубил первый же зеленый мундир, что попался ему под руку. Его жертва упала, но клинок Эболи сломался у самой рукояти. Эболи отшвырнул его, нагнулся и выхватил из мертвой руки одного из убитых англичан пику.
Когда Хэл и сэр Фрэнсис догнали его, он уже вскинул тяжелое дубовое древко и вонзил наконечник в живот другого мушкетера, подбежавшего к нему с высоко поднятой саблей. Пика пронзила мушкетера прямо под ребрами и остановилась, высунувшись на длину половины руки между лопатками. Мужчина забился, как рыба на остроге, а тяжелая пика треснула в руках Эболи.
Он воспользовался обломком как дубиной, чтобы сбить с ног третьего мушкетера. После этого Эболи огляделся, усмехаясь, как безумная горгулья; его большие глаза вращались в глазницах.
Сэр Фрэнсис схватился с белым сержантом-голландцем, нанося и отбивая удары; их клинки звенели и скрежетали, ударяясь друг о друга.
Хэл убил какого-то капрала одним точным ударом в горло, потом посмотрел на Эболи:
– Через мгновение здесь будут люди с лодок!
Они уже слышали яростные крики позади: вражеские матросы неслись по укреплениям, не щадя тех немногих, кто там прятался. Хэлу и Эболи незачем было смотреть туда – они и так знали, что все кончено.
– Прощай, старый друг! – выдохнул Эболи. – Это были хорошие времена. И пусть бы они продолжались еще.
Хэл не имел возможности ответить, потому что в этот момент хриплый голос произнес по-английски:
– Хэл Кортни, наглый щенок, тебе повезло, что все уже кончилось.
Корнелиус Шредер отпихнул двух своих людей и быстро подошел к Хэлу.
– Ты и я! – закричал он.
Выставив правую ногу, он с мастерством опытного фехтовальщика провел несколько ударов, заставивших Хэла отступить.
Хэла снова поразила мощь его напора, юноше понадобились все его искусство и силы, чтобы достойно отразить нападение. Толедская сталь его клинка пронзительно звенела под могучими ударами, и Хэл почувствовал отчаяние, когда понял, что нечего и надеяться выстоять против такой властной силы.
Глаза Шредера были голубыми, холодными и безжалостными. Он предугадывал каждое движение Хэла, закрываясь от него стеной сверкающей стали, он отбивал меч Хэла при каждой попытке ответного удара и безжалостно наступал.
