– Как ты думаешь, сколько ему лет? – задумчиво спросила Катинка свою горничную.
– Понятия не имею, – чопорным тоном ответила Зельда. – Он просто ребенок.
Катинка с улыбкой покачала головой, вспоминая, как Хэл стоял на корме полубаркаса, совершенно нагой.
– Спроси у нашего черного сторожевого пса.
Зельда послушно обернулась и спросила по-английски:
– Сколько лет этому мальчику?
– Достаточно, чтобы она его захотела, – проворчал Эболи на своем языке.
Он изобразил на лице недоумение, сделав вид, что не понимает вопроса. В последние несколько дней, охраняя пленницу, Эболи внимательно присматривался к этой женщине с волосами цвета солнца. И давно уже заметил яркий, хищнический блеск в глубине удивительных фиолетовых глаз. Она наблюдала за юношей так, как мангуста наблюдает за пухлым цыпленком, и хотя склоняла голову с выражением невинности, распутные движения ее бедер под слоями яркого шелка юбок и кружев выдавали ее.
– Шлюха останется шлюхой независимо от цвета ее волос, и не важно, живет ли она в бедной хижине или в роскоши губернаторского дворца. – Глубокий звук голоса Эболи сопровождался резким щелканьем языка, характерным для речи его племени.
Зельда негодующе отвернулась от него.
– Глупое животное. Он ничего не понимает.
Хэл отошел от воды и направился к деревьям. Протянул руку к ветке, на которой висела сброшенная им рубашка. Волосы у него все еще оставались влажными, а обнаженные грудь и плечи покрылись розовыми пятнами от грубых столкновений во время борьбы. На щеке осталась полоска крови.
Подняв руку к рубашке, Хэл посмотрел в сторону. Его взгляд встретился с фиолетовыми глазами Катинки. До этого момента Хэл не замечал ее присутствия. В один миг все его самодовольство улетучилось, и он отступил назад, как будто она неожиданно ударила его. Лицо юноши густо покраснело, и краска стерла более светлые пятна, оставленные ударами противника.
Катинка дерзко уставилась на его обнаженную грудь. Хэл скрестил руки перед собой, как будто устыдившись.
– Ты была права, Зельда, – заявила Катинка, небрежно взмахнув рукой. – Просто неуклюжий ребенок, – добавила она на латыни, уверенная, что он поймет.
Хэл в отчаянии смотрел на нее, когда Катинка, подобрав юбку, в сопровождении Зельды и Эболи царственно отправилась по пляжу к ожидавшему ее полубаркасу.
В тот вечер, лежа на узкой койке, на комковатом соломенном тюфяке, Хэл услышал за переборкой звуки движения, тихие голоса и смех. И уже приподнялся на локте… но тут вспомнил оскорбление, брошенное ему так презрительно.
– Я вообще не стану больше думать о ней, – пообещал себе Хэл, снова опускаясь на тюфяк.
Он прижал ладони к ушам, чтобы заглушить музыкальный звук ее голоса. И в попытке выбросить Катинку из головы он начал тихо повторять катехизис ордена.
Но прошло еще много времени, пока усталость наконец позволила ему погрузиться в глубокий темный сон, лишенный сновидений.
В начале лагуны, почти в двух милях от того места, где стоял на якоре «Решительный», поток чистой воды пробивался по узкой расселине, чтобы смешаться с солоноватой водой внизу.
Два баркаса, медленно шедшие против течения к устью расщелины, спугнули с мелководья стайку водяных птиц. Те взлетели, издавая какофонию диких криков, кряканья и гогота, – два десятка разновидностей уток и гусей, не похожих на тех, каких путешественники знали на севере. Были здесь и вовсе диковинные птицы – с клювами странной формы или непропорционально длинными ногами, были и цапли, и кроншнепы, и белые цапли, не слишком похожие на английских, крупнее или с более ярким оперением. Небо потемнело от крыльев, и удивленные мужчины на минутку опустили весла, чтобы посмотреть на это разнообразие.
– Земля чудес, – пробормотал сэр Фрэнсис, глядя на это безумное представление. – А мы ведь изучили здесь лишь малую часть. И какие еще диковины лежат дальше, во внутренних районах? Наверняка ни один человеческий глаз такого не видел.
Слова отца разбудили воображение Хэла, вернув его к образам драконов и чудовищ, украшавших лоции, которые он изучал.
– Двигаемся дальше! – приказал сэр Фрэнсис, и они снова согнулись над длинными веслами.
В первой лодке их сидело всего двое: сэр Фрэнсис с силой взмахивал веслом по правому борту, и Хэл не отставал от него. Между ними стояли пустые бочки для воды – именно для того, чтобы их наполнить, они и предприняли эту экспедицию. Точнее, это было формальной целью. А настоящая причина лежала на дне лодки у ног сэра Фрэнсиса. Этой ночью Эболи и Большой Дэниел перенесли парусиновые мешки с монетами и ящики со слитками из каюты капитана на баркас и спрятали их под просмоленной парусиной на дне. А на носу лежали пять бочонков с порохом и куча оружия, захваченного вместе с сокровищами галеона: абордажные сабли, пистолеты и мушкеты, кожаные мешки со свинцовыми пулями.
Нед Тайлер, Большой Дэниел и Эболи плыли следом во второй лодке – этим троим сэр Фрэнсис доверял больше, чем всей остальной команде. Их лодка тоже была нагружена бочками для воды.
Когда они поднялись дальше вверх по течению, сэр Фрэнсис перестал грести и наклонился через борт. Зачерпнув в пригоршню воды, он попробовал ее. И удовлетворенно кивнул:
– Чистая и вкусная.
И крикнул Неду Тайлеру:
– Можете начать наполнять бочки. Мы с Хэлом пройдем еще немного выше по течению.
Едва Нед повернул лодку к берегу, по ущелью разнесся дикий гулкий лай.
Все вскинули головы.
– Что это за твари? Может, люди? – резко спросил Нед. – Какие-то странные волосатые карлики?
В его голосе слышались страх и трепет, когда он уставился вверх, на ряд силуэтов, похожих на человеческие, что выстроились на краю ущелья высоко над ними.
– Обезьяны! – крикнул ему сэр Фрэнсис, налегая на весло. – Вроде тех, что живут на берберийском побережье!
Эболи усмехнулся, а потом закинул голову и точно повторил клич самца-бабуина, вожака стаи. Большинство молодых животных нервно подпрыгнули и рассыпались по утесу при этом звуке.
Но здоровенный самец принял вызов. Он опустился на все четыре лапы на краю ущелья и широко разинул рот, демонстрируя пугающие белые клыки. Осмелев от этой демонстрации, несколько молодых животных вернулись и принялись швырять в лодки мелкие камни и палки. Людям пришлось уворачиваться от этих снарядов.
– Стрельни по ним, отгони! – приказал сэр Фрэнсис.
– Легко!
Большой Дэниел снял с плеча мушкет и подул на тлеющий кончик фитиля, вскидывая к плечу приклад.
В ущелье прогремел выстрел, и мужчины расхохотались при виде гримас стаи бабуинов, перепуганных выстрелом. Пуля ударилась в край утеса, вышибив фонтан камешков, и молодые обезьяны от испуга смешно подпрыгнули, пятясь назад. Обезьяны-матери схватили своих малышей, прижали их к животам и рванулись выше по склону, и даже храбрый вожак забыл о достоинстве и поспешил удрать в безопасное место.
