– Буду рад служить под вашим началом, капитан.
– Надеюсь, ты будешь так же рад этому и через несколько месяцев, – сурово ответил Хэл.
Другими двумя были Вильям Стэнли и Роберт Мун, рулевые. Хэлу понравилось, как они выглядят; Луэллин умел выбирать людей, подумал он, пожимая им руки.
Другим боцманом был Большой Дэниел, а Нед Тайлер, умевший читать и писать, стал помощником. Алтуда, один из немногих грамотных на борту, превратился в корабельного писаря, он отвечал за все документы и должен был содержать их в порядке. Он оставался звеном, связующим Хэла с Сакииной; Хэл чувствовал сильную привязанность к нему и хотел постоянно держать его рядом. У них ведь было общее горе.
Джон Ловелл и Нед Тайлер прошлись вместе с Хэлом по списку команды и помогли ему составить расписание вахт и остального: каждый человек теперь знал, когда ему заступать на вахту и что делать в том или ином случае.
Когда с этим разобрались, Хэл изучил корабль. Он начал с главной палубы, потом вместе с двумя боцманами открыл каждый из люков. Он забрался – иногда чуть ли не ползком – в каждый уголок, от нижних трюмов до грот-мачты. На складе боеприпасов он наугад открыл три бочонка с порохом, оценил и качество самого пороха, и состояние фитилей.
Хэл также сверил груз с корабельной декларацией и был удивлен и обрадован, обнаружив множество мушкетов и свинцовых пуль, а также огромное количество товаров для торговли и обмена.
Потом он приказал лечь в дрейф и спустить на воду баркас. Он сам обошел на веслах вокруг корабля, чтобы оценить состояние корпуса и то, как фрегат стоит на воде. После этого распорядился переставить несколько кулеврин к бойницам ближе к корме, а часть груза вынести на палубу и упаковать по-другому, чтобы добиться нужного ему наклона судна относительно продольной оси.
Потом он устроил команде тренировку, заставив поднимать паруса и менять курс, гоняя «Золотую ветвь» по всем делениям компаса и под всеми возможными углами к ветру.
Это продолжалось почти неделю. Хэл мог поднять людей среди ночи, чтобы прибавить или убавить парусов и разогнать корабль до предела его скорости.
Вскоре он знал «Золотую ветвь» как свои пять пальцев. Он выяснил, под каким углом к ветру она может идти, как она мчится на всех парусах. Он назначил специальную команду матросов, которые обливали водой паруса, чтобы они лучше держали ветер, а потом замерял скорость при помощи лага. Хэл выяснил, как заставить фрегат выжать всю скорость, как заставить его слушаться руля так же хорошо, как хороший конь слушается поводьев.
Команда работала без жалоб, и Эболи слышал, о чем люди разговаривали на полубаке. Отнюдь не сетуя, они, похоже, только радовались переменам.
– Этот парнишка настоящий моряк. И кораблю он нравится. Он может выжать из «Ветви» все до конца, заставить ее просто лететь над водой, вот как!
– Да, и готов и нас заодно довести до предела, – высказался другой.
– Эй, взбодритесь, ленивые бездельники, вас ведь ждет большая награда в конце плавания!
Потом Хэл принялся натаскивать команду, обучая артиллерийскому делу, гоняя матросов так, что они потели и выбивались из сил, но усмехались, проклиная тирана-капитана. Потом он заставил их стрелять по плавающим бочкам и радовался вместе со всеми, когда от выстрела цель разлеталась в щепки.
А в остальное время он заставлял их тренироваться с абордажными саблями и пиками, раздевшись до пояса, и сам участвовал в учебных боях, вставая против Эболи, Большого Дэниела или Джона Ловелла, который оказался лучшим фехтовальщиком в новой команде.
«Золотая ветвь» шла вдоль Африканского континента. Хэл уверенно вел ее на север. И теперь с каждой лигой море вокруг менялось. Вода приобрела живой синий цвет под стать небу. Она стала настолько прозрачной, что Хэл, всматриваясь в нее с носа корабля, мог видеть рыб и дельфинов, резвящихся на глубине в четыре сажени, словно стая шумных спаниелей. Дельфины неслись перед фрегатом, время от времени выпрыгивая из воды и снова ныряя. И когда они взлетали вверх, Хэл мог рассмотреть их головы с широко раскрытой ноздрей на макушке, веселые глаза и понимающую усмешку.
Еще их сопровождали летучие рыбы – они неслись перед фрегатом на сверкающих серебряных крыльях, а горы кучевых облаков служили им маяками, манившими все дальше на север.
Но и во время великого штиля Хэл не давал команде отдыха: по его приказу матросы спускали лодки и гонялись друг за другом, взбивая веслами белую пену на воде. А затем поднимались на палубу так, словно брали фрегат на абордаж, а Хэл, Эболи и Большой Дэниел отбивали нападение, не давая ступить на борт.
В безветренной тропической жаре, пока фрегат неспешно скользил по почти гладкой воде, а пустые паруса обвисали, матросы взбирались и спускались на грот-мачту, и тот, кто делал это быстрее других, получал порцию рома в качестве награды.
За несколько недель люди подтянулись и окрепли, наполнившись воодушевлением для битвы. Однако Хэла продолжала грызть тревога, но он ни с кем не делился ею, даже с Эболи. Ночь за ночью он сидел за письменным столом в капитанской каюте, боясь заснуть, потому что знал: воспоминания о женщине и ребенке, которых он потерял, будут преследовать его в кошмарах. Скрупулезно изучая карты, он старался найти решение проблемы.
Его команда насчитывала около сорока человек. Этого едва хватало для управления фрегатом, но недоставало для войны. Если они снова встретятся с Буззардом, тот сможет послать на палубу «Золотой ветви» сотню головорезов. И если «Золотая ветвь» сможет отбиться, уже хорошо. Однако для того, чтобы искать службы у Престера, Хэлу нужно было найти еще людей.
Внимательно всматриваясь в карты, Хэл нашел всего несколько портов, где он имел шансы нанять хороших матросов. Большинство портов находились под властью португальцев и голландцев, а они вряд ли с радостью приветствовали бы английский фрегат, в особенности такой, капитан которого намеревался сманить их людей себе на службу.
Англичан в этом далеком океане было мало. Имелось несколько торговых факторий на континенте, но там властвовал Великий Могол, и, кроме того, чтобы добраться до них, пришлось бы отклониться на несколько тысяч миль от намеченного курса.
Но Хэл знал, что напротив юго-восточного побережья лежит длинный остров Святого Лаврентия, который называли также Мадагаскаром, и там французские рыцари ордена Священного Грааля имели надежное пристанище – Форт-Дофин. И если Хэл придет туда как английский рыцарь ордена, он вполне может ожидать хорошего приема, но ничего более… разве что по каким-то особым обстоятельствам вроде тропического циклона, вдребезги разбившего какое-то судно и оставившего моряков без корабля, там найдутся нужные ему люди.
И все же Хэл решил, что должен воспользоваться шансом и зайти в Форт-Дофин. Поэтому он взял курс на остров.
Пока они плыли на север, стремясь к Мадагаскару, Африка постоянно находилась по левому борту от них. Иногда материк терялся в синей дали, а иногда оказывался так близко, что на корабле ощущали его специфический острый аромат. Это был и острый запах специй, и роскошный, сочный дух земли, похожий на запах горячего бисквита, только что вынутого из печи.
