Эболи подошел и сел на ящик рядом с Хэлом.
– Значит, у тебя готов план. Так поделись им со мной, Гандвана!
Он внимательно выслушал все, что сказал ему Хэл, и, раз-другой кивнув, предложил пару дополнительных идей.
В то же самое утро они отправились обратно в свой базовый лагерь и, одолев почти всю дорогу бегом, добрались до него вскоре после полудня.
Увидев, как они поднимаются на холм, Сакиина помчалась навстречу. Хэл подхватил ее и закружил в воздухе, потом спохватился и поставил на землю с великой осторожностью, как будто Сакиина была соткана из тонкой паутины и могла порваться.
– Ох, прости, я так бесцеремонно с тобой обошелся!
– Ты вправе обращаться со мной как тебе вздумается, я буду только рада! – Прижавшись к Хэлу, она поцеловала его. – Расскажи, что вы нашли? В лагуне есть какой-то корабль?
– Есть. Прекрасный корабль. Замечательный корабль, но он и вполовину не так хорош, как ты.
По настоянию Хэла лагерь был снят, и отряд сразу же отправился в путь. Хэл и Эболи шли впереди, разведывая дорогу, ведя людей к лагуне.
Когда они добрались до реки и спустились в ущелье, Хэл оставил там Большого Дэниела с матросами, кроме Неда Тайлера. Никто и не догадывался, что пещера с сокровищами находится в каком-нибудь кабельтове выше по течению.
– Жди меня здесь, мастер Дэниел. Я должен отвести остальных в надежное место. Спрячься как следует. Я вернусь, как стемнеет.
Эболи отправился с ними. Хэл повел всех вверх по ущелью, потом они обогнули холмы и приблизились к песчаной отмели, что отделяла основную часть суши от острова, на котором они когда-то строили огненные лодки.
К этому времени день уже перевалил далеко за середину, и Хэл позволил всем отдохнуть до заката. Как только стемнело, они вброд перешли через отмель. Хэл нес Сакиину на спине. На острове они поспешили скрыться в густых зарослях кустов, где их невозможно было заметить из пиратского лагеря.
– Никаких костров! – предупредил Хэл. – Разговаривать только шепотом! Зваанти, присмотри, чтобы малыш не плакал. Никто никуда не должен отходить. Держитесь все вместе. Пока меня не будет, командует Нед. Слушайтесь его.
Хэл и Эболи прошли через остров сквозь кусты на ту сторону, что выходила к лагуне. На том месте, где они сооружали огненные лодки, уже снова вырос высокий подлесок. Хэл и Эболи долго шарили в нем, наконец нашли две брошенные здесь двухкорпусные лодки, которые не были использованы во время нападения на «Чайку», и подтащили их ближе к берегу.
– Думаешь, они еще на плаву? – с сомнением спросил Эболи.
– Нед сделал их основательно, так что, похоже, они еще вполне крепкие, – ответил Хэл. – Если мы выбросим из них все эти вязанки хвороста, они легко встанут на воде.
Они освободили суденышки от груза сухих просмоленных веток.
– Вот так-то лучше, – удовлетворенно произнес Хэл. – Теперь они легче, ими будет проще управлять.
Они снова спрятали лодки, завалив их ветками.
– Нужно еще много сделать до рассвета…
Хэл и Эболи вернулись туда, где остался отряд Алтуды; почти все уже заснули.
– Не буди Сакиину, – предупредил Хэл ее брата. – Она устала, ей нужно отдыхать.
– А вы куда? – спросил Алтуда.
– Некогда объяснять. Мы вернемся до рассвета.
Хэл и Эболи перебрались через пролив на материк и в темноте поспешили обратно через лес. Когда начались холмы, Хэл остановился.
– Мне нужно кое-что найти…
Он повернул назад к мерцающим огонькам пиратского лагеря. Двигаясь медленно, часто останавливаясь и осматриваясь, Хэл наконец остановился у высокого дерева.
– Вот оно…
Острием сабли он принялся тыкать в мягкую землю вокруг дерева. В какой-то момент сабля наткнулась на металл. Опустившись на колени, Хэл голыми руками раскопал почву и извлек из нее золотую цепь. Он поднял ее и некоторое время держал, постаравшись, чтобы в ней отразился звездный свет.
– Это же печать твоего отца, печать рыцаря-морехода! – сразу узнал ее Эболи.
– И его кольцо здесь. И медальон с портретом моей матери.
Хэл встал и отер влажную почву со стекла, что защищало миниатюру.
– Теперь все это снова у меня, и я чувствую себя цельным человеком.
Он опустил свои сокровища в кожаную сумку на поясе.
– Давай-ка поспешим, пока нас не заметили.
Уже после полуночи они снова спустились в ущелье, и Большой Дэниел тихо окликнул их, когда они очутились на берегу реки.
– Это я, – успокоил его Хэл.
Матросы появились из своих укрытий.
– Подождите еще, – приказал Хэл. – Мы с Эболи скоро вернемся.
Они вдвоем пошли вверх по течению. Хэл первым поднялся к каменному выступу и во тьму пещеры, Эболи – за ним. Там, работая при слабом свете единственной свечки, они связали абордажные сабли по десять штук и перетащили их к выходу. Хэл освободил один из ящиков от его драгоценного содержимого, бесцеремонно свалив золотые свитки в углу пещеры, и сложил в ящик двадцать пистолетов.
Потом они выкатили на узкий выступ бочонки с порохом, забрали фитили, установили подъемник со шкивами и пропустили через них канаты. Хэл снова спустился вниз. Очутившись на речном берегу, он негромко свистнул. Эболи начал опускать вниз связки оружия и бочонки.
Это была тяжелая работа, но могучие мускулы Эболи легко справлялись с ней. Закончив, он спустился к Хэлу, и они принялись перетаскивать все это туда, где их дожидались Большой Дэниел и матросы.
– А я эти штуки знаю, – хмыкнул Большой Дэниел, ощупав связку абордажных сабель и рассмотрев их в лунном свете.
– Здесь есть и еще кое-что, что тебе знакомо, – сказал ему Хэл и показал на два бочонка с порохом, которые следовало нести Дэниелу.
Нагрузившись до предела, они осторожно двинулись вверх по ущелью. Оставив груз, вернулись за следующей партией. Наконец им удалось все перенести в лес. Хэл на всякий случай отнес в пещеру с наскальными рисунками два бочонка пороха, связку фитилей и три абордажные сабли – про запас.
Уже вовсю близилось утро, когда они наконец присоединились к Алтуде и его команде на острове. Завтрак состоял из холодной копченой оленины, приготовленной для них Сакииной и Зваанти. Потом, когда остальные закутались в плащи из звериных шкур, Хэл отвел в сторону Сакиину и показал ей большую печать рыцаря-морехода и медальон.
– Где ты их нашел, Гандвана?
– Я все это спрятал в лесу в тот день, когда мы попали в плен.
– Кто эта женщина? – Сакиина всмотрелась в портрет.
– Эдвина Кортни, моя мать.
– Ох, Хэл, как она прекрасна! И у тебя ее глаза.
