Добравшись до дальнего берега, Эболи некоторое время лежал на мелководье, пока не удостоверился, что вокруг никого нет. Затем он быстро прокрался через полосу песка и затаился у ствола ближайшего дерева.
В роще горели один или два костра, и оттуда до Эболи доносились мужские голоса, иногда обрывки песен, а иногда – взрывы смеха. Огонь давал достаточно света, чтобы Эболи мог рассмотреть хижину, где были заперты рабы. Перед ней, совсем рядом, Эболи заметил слабый свет тлеющего мушкетного фитиля и по нему вычислил положение единственного стража, который сидел, прислонившись спиной к дереву перед входом.
«Какие они беспечные, – подумал Эболи. – Всего один страж, да и тот, похоже, спит».
Он пополз вперед на четвереньках, но не успел добраться до задней стены хижины, как услышал шаги, и тут же метнулся к другому дереву и затаился там. Двое матросов Буззарда лениво тащились через рощу в его сторону. На ходу они громко спорили.
– Да не пойду я с этим мелким подхалимом! – заявил один. – Он может запросто перерезать кому угодно горло просто для забавы!
– Да и ты тоже можешь, Вилли Макгрегор!
– Ай, но я-то не возьму для этого тупой топор, как Сэм Боуэлс!
– Ты поплывешь с теми, с кем прикажет Буззард, вот и все разговоры, – сообщил второй и остановился у дерева, за которым прятался Эболи. Он развязал штаны и шумно помочился на ствол. – И черт побери, пусть даже Сэм Боуэлс будет капитаном, я только порадуюсь, удрав подальше от этого местечка. Я сбежал из Шотландии, оставил там милую девушку, лишь бы не угодить на работы в угольные ямы, а тут я опять копаю дырки в земле!
Он отряхнулся, вернул на место штаны, и парочка отправилась дальше.
Эболи выждал, пока они отойдут достаточно далеко, и осторожно возобновил путь к задней стене хижины. Он обнаружил, что стена оштукатурена сырой глиной, которая уже потрескалась на деревянной основе, сооруженной из веток. Эболи медленно двинулся вдоль стены, осторожно проверяя каждую трещину жестким стеблем травы, и наконец нашел щель, где стебель прошел насквозь. Прижавшись губами к этой щели, он позвал шепотом:
– Джири!
До него донесся звук резкого движения у дальней стены, а через мгновение кто-то испуганно прошептал:
– Это голос Эболи или его духа?
– Живой я! Можешь пощупать мой палец, он теплый, это тебе не рука покойника.
Они шептались почти час, прежде чем Эболи отполз от хижины и осторожно прокрался обратно к берегу. И скользнул в воду лагуны, как выдра.
Рассвет уже окрашивал восточную часть небосклона в лимонные и абрикосовые тона, когда Эболи снова поднялся на холм, где оставил Хэла. В пещере Хэла не оказалось, но, когда Эболи издал тихую птичью трель, он вышел из-за лиан, занавесивших вход, держа в руке абордажную саблю.
– У меня новости! – сообщил Эболи. – Наконец-то боги к нам благосклонны!
– Рассказывай! – с жаром приказал Хэл, пряча саблю в ножны.
Они сели бок о бок у входа в пещеру; с этого места они видели всю лагуну. И Эболи во всех подробностях передал Хэлу то, что сумел рассказать ему Джири.
Хэл вскрикнул в ужасе, когда Эболи стал описывать кровавую расправу над командой «Золотой ветви», убийство капитана и матросов и то, как Сэм Боуэлс топил на мелководье раненых, словно ненужных котят.
– Даже для Буззарда это слишком, это просто воняет адской серой!
– Но убили не всех, – сказал Эболи. – Джири сказал, что большинство выживших заперты в главном трюме «Золотой ветви.
Хэл задумчиво кивнул.
– И он говорит еще, – добавил Эболи, – что Буззард отдал «Золотую ветвь» под команду Сэма Боуэлса.
– Святые небеса! Да этот мерзавец возвысился! Хотя ничего не понимает в этом деле! – воскликнул Хэл. – Но все это нам лишь на пользу. «Золотая ветвь» теперь превратилась в пиратский корабль, и с нашей стороны игра будет честной. Однако опасно будет начинать охоту на Буззарда в его собственном гнезде.
Он надолго замолчал, и Эболи не мешал ему.
Наконец Хэл поднял голову с таким видом, что было ясно: он пришел к некоему решению.
– Я поклялся отцу никогда и никому не открывать того, что собираюсь показать тебе. Но обстоятельства изменились. И я знаю, что он бы простил меня. Идем со мной, Эболи.
Хэл повел друга вниз по заднему склону холма, а потом повернул к ущелью, по которому текла река. Они нашли тропу, проложенную бабуинами, и спустились на дно ущелья. Там Хэл повернул вверх по течению, и утесы вокруг них становились все выше с каждым шагом. Кое-где им приходилось шагать в воде вдоль вертикальных стен. Каждые несколько сотен ярдов Хэл останавливался и осматривался, определяя их положение, и наконец удовлетворенно хмыкнул, увидев сухое дерево. Пройдя вброд еще немного, он выбрался на берег и стал карабкаться вверх.
– Куда это ты идешь, Гандвана? – крикнул снизу Эболи.
– Давай за мной! – ответил Хэл.
Эболи, пожав плечами, тоже полез вверх. И усмехнулся, когда Хэл вдруг, обернувшись, протянул ему руку, чтобы помочь забраться на узкий скальный выступ, который невозможно было увидеть снизу.
– Похоже, здесь пахнет берлогой капитана Фрэнки! – сказал Эболи. – Буззард здорово сэкономил бы силы и время, если бы принялся искать здесь, а не копал ямы в той роще, так ведь?
– Сюда иди.
Хэл боком, почти не поднимая ног, прижимаясь к утесу спиной, двинулся в сторону; под его ногами зияла пропасть глубиной в сотню футов. Добравшись до того места, где выступ расширялся, а в стене утеса появилась щель, он остановился, чтобы осмотреть камни, закрывающие вход.
– Никого здесь не было, даже обезьян, – с облегчением произнес он и начал убирать камни от входа.
Когда отверстие открылось в достаточной мере, он заполз внутрь и ощупью нашел в темноте огниво, железный ящичек и свечу, оставленную отцом на выступе над головой. Трут загорелся после третьего удара кремня, и Хэл зажег свечу, подняв ее повыше.
Эболи, увидев в желтом свете ряды парусиновых мешков и ящиков, расхохотался:
– Да ты богатый человек, Гандвана! Но что проку тебе сейчас от всего этого золота и серебра? Ты не купишь даже горсти еды, не купишь корабль, который увезет все это!
Хэл подошел к ближайшему ящику и поднял его крышку. Золотые слитки блеснули в свете свечного огня.
– Мой отец умер ради того, чтобы я не потерял все это. А я бы предпочел быть нищим, лишь бы он остался в живых. – Он захлопнул крышку и оглянулся на Эболи. – Но что бы ты ни думал, я пришел сюда не за золотом. Я пришел вот за этим. – Он пнул ногой пороховой бочонок, стоящий рядом. – И вот за этим! – Он показал на груды мушкетов и сабель, сложенных у дальней стены пещеры. – И еще вот за этим! – Он прошел туда, где были сложены шкивы и подъемные устройства. Взяв один из мотков пенькового каната, который использовал его отец, он натянул канат как следует, проверяя его крепость. – В порядке, не сгнил. – Хэл бросил моток. – Так что здесь есть все, что нам нужно.
