Хэл заставил себя подняться и пошел к ручью. Каждый из больших гладких валунов становился тяжелым испытанием для его больной ноги. Хэл стонал, рычал, но гнал себя вперед, в то же время прислушиваясь к звукам за своей спиной, но ничего не слышал, пока не добрался до первой заводи, где в изумлении остановился.
Алтуда оставил всех пятерых серых лошадей привязанными к сухому дереву у края воды. Когда Хэл посмотрел мимо них на следующую крутую ступень русла, он понял, почему животные брошены здесь: они уже не могли пробираться по этой головокружительной тропе. Щель между горами превратилась в узкое горло над его головой, и Хэл ощутил укол неуверенности, когда окинул взглядом опасный маршрут, которым ему предстояло следовать. Но другой дороги не было, потому что ущелье дальше превращалось в ловушку, не имевшую выхода. Пока Хэл колебался, далеко позади раздался еще один выстрел, а за ним – гневные крики.
– Эболи подстрелил еще одного, – вслух сказал Хэл, и его голос отдался причудливым эхом от высоких скал. – Теперь оба мушкета разряжены, ему придется бежать.
Но Эболи дал ему передохнуть, и Хэл не посмел зря потратить эту возможность.
Он потащился к невероятно крутой тропе, перетаскивая больную ногу через блестящие, отполированные водой камни, скользкие и опасные, покрытые мокрыми водорослями.
Его сердце тяжело колотилось от изнеможения, он ободрал ногти до крови, но прополз последние несколько футов вверх – и добрался до края узкой горловины ущелья. Здесь он упал плашмя на выступ и заглянул за край. Он увидел, как приближается Эболи, без колебаний прыгая с камня на камень, – в каждой руке он держал по мушкету и даже не смотрел под ноги, чтобы оценить опасность валунов.
Хэл поднял голову, глядя наверх, сквозь последнее отверстие в провале, и понял, что день подходит к концу. Скоро должно было стемнеть, верхушки деревьев уже отливали золотом в косых лучах солнца.
– Сюда! – крикнул он вниз.
– Двигай дальше, Гандвана! – прокричал в ответ Эболи. – Не жди меня! Они уже близко!
Хэл обернулся и окинул взглядом круто падавшее вниз ложе ручья. На протяжении следующих двух сотен шагов он будет полностью на виду: если они с Эболи попытаются продолжить подъем, Шредер и солдаты не промахнутся, метя им в спины. И прежде чем они доберутся до следующего укрытия, их уничтожат мушкетным огнем с близкого расстояния.
«Нужно остаться здесь, – решил Хэл. – Мы должны задержать их до наступления ночи, а потом попытаться ускользнуть в темноте».
Он принялся торопливо собирать камни из русла ручья и складывать их вдоль края выступа. Посмотрев вниз, Хэл увидел, что Эболи уже находится у подножия каменной стены и начинает быстро карабкаться вверх.
Когда Эболи преодолел полпути, оставаясь полностью на виду, издали из темнеющего ущелья раздался крик. В сумерках Хэл увидел фигуру первого из преследователей. Потом последовали вспышка и гром мушкетного выстрела, и Хэл тревожно всмотрелся вниз, но Эболи продолжал быстрый подъем.
Теперь дно ущелья уже кишело людьми; выстрелы гремели один за другим, в ущелье гулко гудело эхо. Хэл рассмотрел внизу Шредера: его белое лицо выделялось среди более темных лиц, окружавших его.
Эболи добрался до верха каменной стены, и Хэл помог ему взобраться на выступ.
– Почему ты не ушел, Гандвана? – выдохнул Эболи.
– Некогда болтать. – Хэл выхватил из его руки один из мушкетов и начал перезаряжать его. – Мы должны удержать их там до темноты. Заряжай!
– Порох почти кончился, – заметил Эболи, действуя шомполом. – Осталось всего на несколько выстрелов.
– Значит, мы должны стрелять очень точно. Потом будем бросать в них камни. А после этого возьмемся за сабли, если понадобится.
Зеленые мундиры внизу открыли шквальный огонь, и мушкетные пули зажужжали вокруг голов беглецов, ударяясь о камни. Хэлу и Эболи пришлось залечь на выступе, но каждые несколько секунд они приподнимали головы и кидали быстрые взгляды вниз, на стену.
Шредер заставил большую часть своих людей стрелять непрерывно, оставив нескольких для постоянной перезарядки мушкетов, чтобы солдаты были готовы стрелять по его команде. Похоже, что самых крепких при этом он выбрал для того, чтобы те полезли на стену, а его снайперы не давали Хэлу и Эболи защищаться.
Первая волна – с десяток или около того скалолазов – взяли с собой только сабли; бросившись вперед, они полезли вверх по скале. А как только головы Хэла и Эболи показывались над камнями, звучали оглушительные залпы, мушкеты в сумерках изрыгали огонь.
Хэл не обращал внимания на пули, что летали вокруг и врезались в камни под ним. Он выставил из-за укрытия дуло своего мушкета и прицелился в ближайшего скалолаза. Это оказался один из белых, капрал-голландец. Дистанция сыграла юноше на руку. Пуля Хэла ударила преследователя в рот, раздробив зубы и челюсть. Капрал не удержался на скользких камнях и упал назад. Он сбил троих, что поднимались следом за ним, и все четверо разбились об острые камни внизу.
Эболи тоже выстрелил, и еще два зеленых мундира слетели вниз. Потом они с Хэлом схватили пистолеты и опять выстрелили, и еще раз, очищая стену от скалолазов. И вот уже остались лишь двое, они беспомощно цеплялись за какую-то расщелину на полпути наверх.
Хэл бросил разряженный пистолет и взялся за один из камней, которые заготовил заранее. Камень был не слишком большим, Хэл мог удержать его в руке, – и он швырнул его в одного из солдат внизу. Зеленый мундир увидел, что камень летит прямо в него, но увернуться не смог. Он попытался вжать голову в плечи, но валун ударил его в висок, пальцы солдата разжались и он упал вниз.
– Хороший бросок, Гандвана, – одобрил его Эболи. – Целишься все лучше.
И сам бросил камень в последнего оставшегося скалолаза. Тот получил удар в подбородок, завис на мгновение в неподвижности, а потом тоже свалился со стены.
– Заряжай! – рявкнул Хэл, берясь за рожок с порохом и поглядывая на полоску неба над ними. – Неужто эта ночь никогда не настанет? – подосадовал он.
Шредер послал на штурм стены новых людей. Темнота пока что не помогала беглецам; пока они перезаряжали мушкеты, вражеские солдаты уже одолели половину почти вертикального склона.
Хэл и Эболи, припав на колено, снова выстрелили, но на этот раз два выстрела сбили только одного нападавшего, а остальные уверенно продолжали подъем. Шредер уже послал им вдогонку третью группу, и всю стену облепили темные фигуры.
– Нам не отбить их всех, – сказал Хэл, и его сердце наполнилось черным отчаянием. – Нужно отступать выше в провал.
Но когда он посмотрел вверх, на крутой, усыпанный острыми камнями подъем, он пал духом.
Отбросив мушкет, он все же направился к опасному склону рядом с Эболи. Первые из нападавших уже взобрались на выступ и с криками бросились за ними.
В сгущавшейся тьме Хэл и Эболи упорно ползли вверх, оборачиваясь лишь тогда, когда преследователи оказывались слишком близко, и отгоняя солдат ударами сабель ровно настолько, чтобы иметь возможность двигаться дальше. Но все больше и больше зеленых мундиров оказывалось на выступе стены, и оставалось всего несколько минут, чтобы они настигли беглецов.
