Но упряжка продолжала нестись и уже почти добралась до окраины поселения, прежде чем Эболи сумел перевести лошадей на легкую рысь. Животные вспотели и фыркали после галопа, но пока что не слишком устали.
Как только с лошадьми удалось управиться, Хэл отпустил уздечку и немного отстал, чтобы побежать рядом с каретой.
– Алтуда! – крикнул он. – Вместо того чтобы сидеть там, как джентльмен на воскресном пикнике, занялся бы мушкетами – надо их зарядить, подготовить! Вот, возьми! – Хэл передал Алтуде пистолет с тлеющим фитилем. – Зажги фитили на всем оружии. Скоро начнется погоня.
Он перевел взгляд с Алтуды на его сестру.
– Нас пока что не познакомили по правилам. К вашим услугам – Генри Кортни.
Он улыбнулся девушке, а та с удовольствием рассмеялась при этом официальном представлении.
– Доброго утра, Гандвана. Я отлично тебя знаю. Эболи меня предупреждал, что ты просто ужасный пират. – Но тут она стала серьезной. – Ты ранен. Я должна осмотреть твою ногу.
– Это вполне может и подождать, – заверил ее Хэл.
– Собачьи укусы быстро начинают гнить, если ими не заняться, – объяснила девушка.
– Потом! – повторил Хэл и повернулся к вознице. – Эболи, ты знаешь дорогу к границе колонии?
– Здесь только одна дорога, Гандвана. Нам нужно ехать прямо через деревню, потом по краю болота, а затем через песчаную пустошь в сторону гор. – Он указал направление взмахом кнута. – Изгородь из горького миндаля в пяти милях за болотом.
Глядя в ту сторону, Хэл уже и сам мог видеть впереди болото и лагуну, заросли тростника и открытую воду, над которой кружили стаи птиц. Он слышал, что в лагуне водятся крокодилы и гиппопотамы.
– Алтуда, у нас на пути могут оказаться солдаты? – спросил он.
– Обычно у первого моста стоит караул, и всегда есть патруль у самой изгороди, чтобы стрелять в готтентотов, если те попытаются пройти внутрь, – ответил Алтуда, не отвлекаясь от мушкета, который заряжал в это время.
Тут мягко заговорила Сакиина:
– Сегодня там не будет пикетов или патрулей. Я с рассвета следила за перекрестком. Никто из солдат не отправился на пост. Они слишком заняты своими больными животами.
Она весело рассмеялась, такая же взволнованная и взвинченная, как все остальные.
Внезапно она подпрыгнула на месте и закричала звенящим голосом:
– Свободна! Впервые в жизни я свободна!
Ее коса расплелась от резкого движения, и волосы, как волны, развевались на ветру. Глаза девушки сверкали, и она была так прекрасна, что казалась ожившей мечтой любого и каждого матроса.
Но хотя все они радостно поддержали ее, крича: «И ты, и мы, милая!» – смеющиеся глаза девушки смотрели только на Хэла.
Когда они проезжали мимо поселковых домов, их опережали тревожные крики:
– Эй, люди! Осторожно! Пираты сбежали! Пираты буйствуют!
Добропорядочные жители мыса Доброй Надежды разбегались перед ними. Матери выскакивали на улицу, чтобы схватить своих отпрысков и утащить их домой, а потом запереть двери на все задвижки и засовы и захлопнуть ставни на окнах.
И тут в карете послышался голос Катинки:
– Вам теперь ничто не грозит. Вы сбежали. Пожалуйста, нельзя ли теперь меня отпустить, сэр Генри? – Жена губернатора опомнилась от потрясения настолько, чтобы умолять. – Клянусь, я никогда не желала вам зла! Я спасла вас от виселицы! Я спасла и Алтуду тоже. Я сделаю все, что вы скажете, сэр Генри. Только отпустите меня, пожалуйста! – всхлипывала она.
– Вы можете называть меня сэром и твердить о добрых намерениях, но лучше бы вы проявили их по отношению к моему отцу, когда его отправляли на виселицу.
Выражение лица Хэла было таким холодным и безжалостным, что Катинка отпрянула и упала на сиденье рядом с Сакииной, рыдая так, словно у нее разрывалось сердце.
Моряки, бежавшие рядом с Хэлом, не упустили случая выразить свою ненависть к Катинке.
– Ты хотела видеть, как нас повесят, ты, раскрашенная шлюха, так что мы теперь скормим тебя львам где-нибудь в чаще, – злорадно произнес Билли Роджерс.
Катинка снова зашлась в рыданиях и закрыла лицо ладонями.
– Я никогда не хотела беды никому из вас! Прошу, отпустите меня!
Карета ровно катила по пустой улице. Впереди оставалось уже всего несколько последних домиков поселения, когда Алтуда вдруг приподнялся на сиденье и показал назад, на гравийную дорогу, что убегала к далекому уже плацу.
– Там всадник, переходит в галоп! – крикнул он.
– Так быстро? – пробормотал Большой Дэниел, прикрывая глаза ладонью от солнца. – Я еще не ждал погони. Так они отправили за нами кавалерию?
– Не бойтесь их, парни, – поспешил сказать Эболи. – Во всей колонии не больше двадцати лошадей, и шесть из них – у нас.
– Эболи прав. Там на самом деле только один всадник! – крикнул Уэлли Финч.
За всадником тянулась в воздухе светлая лента пыли; он пригнулся к шее лошади и, подгоняя животное, не жалел хлыста и шпор. Он был еще далеко, но Хэл узнал его по кушаку, концы которого развевались за спиной кавалериста.
– Святая Мария, да это же Шредер! Я так и знал, что его долго ждать не придется. – Хэл стиснул челюсти в предвкушении. – Этот пылкий идиот решил в одиночку сразиться с нами. Мозгов ему не хватает, зато потрохов слишком много…
Даже со своего высокого сиденья Эболи увидел, как Хэл прищурился и сжал рукоять сабли; предугадать его намерения не составляло труда.
– Даже не думай возвращаться и пытаться взять реванш, Гандвана! – резко крикнул Эболи. – Ты подвергнешь риску всех нас из-за такой задержки!
– Я знаю, ты думаешь, что мне с ним не совладать, но все меняется, Эболи. Теперь я могу его победить. Я чувствую это всем сердцем.
Эболи подумал, что такое вполне возможно. Хэл ведь уже не был мальчиком. Месяцы, проведенные на стене, закалили его, и Эболи уже видел, что Хэл почти сравнялся в силе с Большим Дэниелом.
– Оставьте меня здесь, это наше с ним дело, мужское, а я потом вас догоню! – воскликнул Хэл.
– Нет, сэр Хэл! – возразил Большой Дэниел. – Может, ты и мог бы его победить, но только не с такой прокушенной ногой. Оставь свою вражду с голландцем до лучших времен. Ты нам нужен здесь. А за ним могут поспешать не меньше сотни зеленых мундиров.
– Да! – согласились Уэлли и Стэн. – Останься здесь, капитан.
– Мы тебе доверились, – сказал Нед Тайлер. – Нам самим никогда не пройти через джунгли без навигатора. Ты не можешь сейчас бросить нас.
Хэл колебался, продолжая смотреть назад, на быстро приближавшегося всадника. Потом его взгляд скользнул к лицу девушки, сидевшей в карете. Сакиина пристально смотрела на него – ее огромные темные глаза были полны мольбы.
