– Где Бернард?
– Эта сволочь только что была здесь, но теперь я его не вижу.
– Будь внимателен, не пропусти, когда появится его парус. С ним нам еще хватит неприятностей.
Хэл ворвался в арсенал. В комнате для караульных находилось трое солдат; двое спали, а третий в полном недоумении попытался встать. Но прежде чем он успел опомниться, острие сабли Хэла уже уперлось ему в грудь.
– Не двигайся, или мне придется посмотреть, что у тебя в брюхе.
Солдат с размаху сел на скамью.
– Сюда, Нед! – позвал Хэл, и Нед тут же очутился рядом. – Изобрази няню при этих младенцах.
Неда оставили с караульными, а остальные поспешили дальше.
Дэниел навалился на тяжелую деревянную дверь в конце коридора, и та распахнулась. Прежде у них не было возможности заглянуть в арсенал, но теперь Хэл с одного взгляда понял, что здесь все уложено в идеальном порядке. Оружие на стойках вдоль стен, бочонки с порохом – в дальнем конце.
– Берите каждый оружие для себя и по бочонку пороха, – приказал Хэл.
Моряки подбежали к длинному ряду стоек с пехотными саблями, отполированными, сияющими и отлично заточенными. Дальше находились мушкеты и пистолеты. Хэл сунул пару пистолетов за веревку, служившую ему поясом.
– Не забывайте, вам придется самим тащить все это в горах, так что не жадничайте, – напомнил он мужчинам.
И тут же вскинул на плечо бочонок пороха из пирамиды в конце подвала. Потом вернулся к двери.
– Все, парни, хватит. Уходим! Дэниел, насыпай пороховую дорожку!
Дэниел прикладом мушкета вышиб втулки из двух пороховых бочонков. У подножия пирамиды он насыпал гору черного оружейного пороха.
– От этого получится хороший бум!
Он усмехнулся и попятился к выходу, держа под мышкой второй бочонок и оставляя за собой длинный черный след.
Пошатываясь под тяжелой ношей, они выбрались снова на солнечный свет. Хэл выходил последним.
Дойдя до караульного помещения, он обратился к троим голландским солдатам, в страхе сидевшим на скамье. Нед уже разоружил их.
– Я собираюсь послать это местечко к чертям, – по-голландски сказал им Хэл. – Так что бегите к воротам, и если вы не дураки, то бегите и дальше, не оглядываясь. Ну!
Солдаты вскочили и, спеша поскорее убраться прочь, столкнулись в дверях. Они отпихивали друг друга, но наконец выскочили наружу и помчались через двор.
– Эй, ребята! – орали они, несясь к воротам. – Они собрались взорвать пороховой погреб!
Тюремщики и осужденные, которые до этого момента стояли, таращась на карету и на губернатора в лапах Эболи, теперь повернули голову в сторону арсенала в тупом недоумении.
Хэл появился в дверях арсенала с саблей в одной руке и с горящим факелом в другой – он прихватил его из кронштейна на стене.
– Считаю до десяти! – закричал Хэл. – А потом поджигаю пороховую дорожку!
В лохмотьях, с огромной растрепанной бородой и бешеными глазами он выглядел как настоящий маньяк. Стон ужаса пронесся над двором. Один из заключенных бросил лопату и припустил вслед за убегавшими солдатами к воротам. И тут же вокруг воцарился настоящий ад. Две сотни заключенных и солдаты рванулись к воротам в поисках спасения.
Ван де Вельде снова задергался в руках Эболи, крича:
– Отпусти меня! Этот идиот взорвет нас всех к чертям! Отпусти! Беги! Беги!
Его визг добавил паники, и через несколько мгновений двор замка опустел; в нем остались только матросы, стоявшие вокруг кареты, и Хэл.
Катинка истерически кричала и рыдала, но Сакиина с силой ударила ее по лицу:
– Замолчи, поганая притворщица, или я тебе дам настоящую причину для огорчений!
Катинка проглотила рыдания.
– Эболи, запихни ван де Вельде в карету! Они с женой едут с нами, – крикнул Хэл, и Эболи поднял губернатора и втолкнул его внутрь кареты. Тот упал на пол несуразной кучей и заворочался там, как жук на булавке.
– Алтуда, держи саблю у его сердца; если что – убей!
– С удовольствием! – откликнулся Алтуда.
Он рывком поднял ван де Вельде и посадил его напротив жены.
– Куда бы тебя ткнуть? – спросил он. – В жирное брюхо, пожалуй, а?
Ван де Вельде потерял в суматохе парик, он выглядел жалким, и казалось, что каждый дюйм его огромного тела дрожал от отчаяния.
– Не убивай меня! Я могу вас защитить! – скулил он.
Катинка снова принялась рыдать.
На этот раз Сакиина просто прижала ее посильнее, подняла острие кинжала к самому горлу и прошептала:
– Ты нам, вообще-то, не нужна, у нас теперь есть губернатор. И не имеет значения, убью ли я тебя.
Катинка мгновенно умолкла.
– Дэниел, грузим порох и запасное оружие! – приказал Хэл, и они стали засовывать все в карету.
Но элегантный экипаж не был фургоном, так что его рессоры просели под тяжестью.
– Хватит! Она больше не выдержит, – остановил товарищей Эболи, погрузив последние бочонки с порохом.
– По человеку к каждой лошади! – крикнул Хэл. – И не пытайтесь залезть на них, парни! Вы не наездники. Свалитесь и сломаете себе шеи, но это не важно, гораздо хуже то, что ваш вес просто убьет несчастных животных, не успеют они пройти даже мили, а вот это уже серьезно. Просто держитесь за упряжь и позвольте им идти самим.
Моряки подбежали к шестерке и взялись за упряжь.
– Оставьте для меня местечко на носу по левому борту! – крикнул он.
Сакиина при всем волнении засмеялась, услышав морские термины. Но мужчины прекрасно поняли Хэла, и левая передняя лошадь была оставлена для него.
Эболи запрыгнул на кучерское место. Внутри кареты Алтуда продолжал удерживать ван де Вельде, а Сакиина не отводила кинжал от горла Катинки.
Эболи развернул упряжку, крича:
– Давай, Гандвана! Пора уходить! Гарнизон может очнуться в любую минуту!
Как раз в это мгновение они услышали отзвук пистолетного выстрела, и из дверей казармы на другой стороне двора выбежал гарнизонный офицер, размахивая дымящимся пистолетом. Он кричал на солдат, приказывая им строиться.
– К оружию! Первое отделение, ко мне!
Хэл задержался еще лишь на мгновение, чтобы поджечь от факела фитиль одного из своих пистолетов, потом бросил факел на пороховую дорожку и подождал, проверяя, загорится ли она.
Дымный огонек побежал к дверям арсенала, потом в коридор, что вел к главному пороховому погребу. Тогда Хэл побежал вдогонку за каретой, которую Эболи уже поворачивал к воротам.
Он уже почти догнал ее и протянул руку, чтобы взяться за уздечку серого мерина, когда Эболи вдруг взволнованно закричал:
