Внезапно взгляд привлекла промелькнувшая в окне соседского дома тень. Каша поднял голову, пригляделся, заинтересовавшись ее появлением. В жилище напротив определенно кто-то был. Может, волки или другие звери рыщут в поисках пищи?
«Непохоже, – еще больше насторожился Каша, пододвигая к себе автомат. – Двуногие тени. Эти опаснее любого зверя будут».
Осторожно привстав, чтобы не издать лишнего шума, старик прильнул к окну. Без сомнения, в доме напротив находились люди. Сквозь давно не мытые стекла сложно было разглядеть детали, но Каша с облегчением и некоторым ликованием выдохнул, узнав знакомые худые руки и чуть сутулые плечи гостя. Это же Глеб! А вон и Вика рядом.
Каша выскочил из своего темного убежища и побежал через дорогу к соседнему дому, позабыв обо всех мерах предосторожности. Вислоухие дворняги, собаки от одной суки, что догрызали оставленного им охотника, с подозрением покосились на него. И лишь для порядка порычали и оскалили клыки, особо не боясь, что кто-то дерзнет отобрать у них добычу. Псы были уже слишком сыты и ленивы, чтобы бегать за человеком, но старик все же успел заметить в их глазах свирепый огонь, какой бывает только у диких зверей. Животные, оставшись на попечение самих себя, быстро позабыли свое домашнее прошлое. Человек теперь не был для них хозяином, наоборот – врагом.
И лишь один, самый маленький пес из всех, на мгновение замер, должно быть, что-то припоминая, может, прошлую, совсем другую жизнь, виновато замахал хвостом и звонко тявкнул, словно приглашая Кашу поиграть с ним.
«Нет уж, приятель, не сегодня», – про себя подумал старик, поспешно забегая в дом к своим новым знакомым.
– Аркадий Иванович! – воскликнул Глеб, увидев запыхавшегося старика.
Каша лишь кивнул.
– С вами все в порядке? – спросила Вика, подойдя к нему. – Мы думали, что вам… что вас…
– Все нормально, – ответил старик, переводя дыхание. – Просто заплутал немного по пути.
– А мы уже начали беспокоиться. Глеб хотел идти на помощь, да только дорогу вы ему так и не показали.
– Вот и хорошо, что не показал, – признался Каша. – Ничего хорошего бы не увидел. На мутантов я нарвался.
Глеба передернуло.
– Хорошо, что оружие взял, а так… пропал бы. – Каша махнул рукой, посмотрел на девушку. – А я думал, что вы ушли. В доме-то моем никого, пусто.
– Просто вечером холодать стало сильно, – будто чувствуя за собой вину, опустив взгляд, пояснила Вика. – А дырявые от пуль двери закрыть ничем нормально не получилось, вот мы и решили перебраться в дом напротив. Тут и камин, как оказалось, есть. Глеб как раз хотел его разжигать.
– Да и возвращение охотников тоже со счетов списывать мы не стали. Лишняя предосторожность не помешает, – добавил парень, доламывая табурет и укладывая обломки в камин.
– Вы нашли таблетки? – спросила девушка.
Старик опустил взгляд, не зная, с чего начать. Коротко ответил:
– Нет.
Наступила небольшая заминка, и девушка поспешила успокоить запереживавшего старика, который стал сильно заикаться и кашлять, пытаясь что-то произнести в свое оправдание:
– Да вы не расстраивайтесь. Ничего страшного.
– Я же обещал… а тут… так вышло… Извините, я честно пытался их найти.
– За что же вы извиняетесь? – честно не поняла Вика.
– Что дал ложную надежду. Это самое паршивое.
– Ну и что с того? – махнул рукой Глеб. Вида он старался не подавать, но Каша заметил, как пульсирует на его виске венка. – Вы и так нам помогли и не сдали охотникам, а это уже многого стоит. Мы отдохнем маленько и дальше тогда пойдем, в лабораторию, как и планировали изначально.
– Кстати, о ней самой, о лаборатории, – вспомнил старик, потирая шею – горло вновь начало нестерпимо саднить. – Я тут нашел кое-какие документы. Гляньте, может, они вам пригодятся или как-то помогут в вашем деле.
– Что за документы? – заинтересовался Глеб.
– Вот.
Старик извлек из кармана целлофановый пакет, положил на край стола.
– Это что, пропуска? – спросила Вика, указывая на прямоугольники пластика с фотографиями и именами на них.
– Пропуска, – кивнул Глеб. – Но куда?
– Я думаю, что в ту самую лабораторию, – предположил Каша. – Вот тут, видите, написано «НИЛ».
– Что это? Река в Египте, что ли?
– Это сокращение, означает «научно-исследовательская лаборатория».
Глаза парня жадно заблестели.
– Это же хорошо! – обрадовалась девушка. – Значит, мы сможем пройти…
– Не так это просто – пройти, – осадил ее Глеб, угрюмо поглядывая на бумаги. – Аркадий Иванович говорил же, что там, возможна, есть охрана. Думаешь, мы одни такие умные хотим это лекарство получить?
– Согласен с Глебом, – кивнул старик. – Тут с кондачка нельзя в пекло лезть, поразмыслить надо, какой-то план придумать.
– Придумаем, – легко согласилась девушка, поглаживая животик. – До вечера у нас еще есть время.
– А почему до вечера? – насторожился Каша.
– Мы вечером в путь выходить собираемся, – пояснил Глеб. – Отдохнули – и хватит, времени мало осталось.
Старик согласился. Ему не хотелось, чтобы его новые знакомые уходили, но понимал, что по-другому поступить они не могут. Но, не теряя последней надежды, все же спросил:
– Так, может, утром тогда?
– Нельзя, – вздохнув, ответила Вика. – Вечером легче будет укрыться от охотников.
– Так ведь зверье же ночью бродит.
– Поверьте, охотники опаснее любого зверя. Да и идти мы будем не всю ночь, нам только до станции добраться. Переночуем там и с утра остаток пути преодолеем. Нам важна любая минута.
– Да, я понимаю, – покивал головой старик. – Что ж, надо так надо.
И вдруг почувствовал, как сильно устал. Глаза слипались.
«Это болезнь, – понял он. – Она прогрессирует. Скоро конец».
Болезнь отвоевывала каждый кусочек его тела. Он чувствовал это, потому что видел, как страдала его жена. Он тоже испытывал сильную боль, но старался не показывать ее, терпел, но вот кашель подавить не мог и вновь начинал хрипеть и кряхтеть, стараясь не разразиться громким пугающим лаем и не всполошить всю округу. За кашлем неизменно придет лихорадка, и тогда его будет бить в ознобе, ноги распухнут и превратятся в чугунные столбы, а челюсти сведет судорогой так, что он едва сможет разомкнуть их. А следом придет смерть. Так было с Мирой. Так будет и с ним.
Стараясь отвлечься, указывая на исписанные листы, спросил:
– Меня больше заинтересовали вот эти бумажки. Какой-то язык непонятный, я не знаю такого. Может, вы поможете?
– Нет, я не силен в этом, – ответил парень, разглядывая каракули. – Буквы знакомые, а сам язык не знаю. А ты, Вика?
