– Не могу. Это тайна. Предъявлю только президенту.
– Тогда я вас не впущу.
– Не больно хотелось.
Я рассовал вещи по карманам и повернулся к выходу.
– Николай Валерьянович!
Я оглянулся. Ко мне спешил мужчина в строгом костюме. Крепко сбитая фигура, полуседой ежик над мужественным лицом.
– Я Китибников, мы говорили сегодня, – представился он. – В чем дело?
– Не хочет показывать рюкзак, – пожаловался охранник.
– Николай Валерьянович?.. – подполковник посмотрел на меня.
– У меня там секретный предмет. Не бомба – детектор не показывает металл. Извините, но показать могу только президенту.
Он задумался.
– Ладно, – сказал спустя пару мгновений. – Под мою ответственность. Но рюкзак на встречу вы не возьмете.
Я кивнул. Меня провели в приемную президента Беларуси, которую я помнил по прошлому посещению. Разговор будет здесь? Тогда президентов двое. Вряд ли хозяин кабинета уступит его коллеге даже на время. Здесь это не принято. Интересный расклад.
Я угадал. Спустя час (вот ведь перестраховщики!) в приемную вошли оба президента. Выглядели они довольными. Ну, так после приема… Следом просочились телохранители. Находившиеся в приемной встали, я – тоже.
– Добрый вечер! – сказал мне президент России. Белорусский кивнул. Мы обнялись рукопожатиями. При этом президент Беларуси окинул меня любопытным взглядом. – Прошу! – сказал он, указав на открытую дверь. Ее услужливо распахнули.
Мы вошли. Первым – президент России, вторым – его белорусский коллега, я – последним. Без рюкзака. Его отобрали и куда-то унесли. Двое телохранителей меня при этом пасли. Ладно, хоть открывать не стали – Китибников держал слово. Это мне Мозг сообщил, если вы не поняли.
В кабинете президенты сели за приставным столом друг против друга. Мне досталось место в торце. Президент России оказался по правую руку от меня, белорусский – по левую.
– Первым делом хочу вас поблагодарить, – сказал россиянин. – Операция по освобождению заложников прошла блестяще. Мне докладывал директор ФСБ, ему – генерал Петров. Оба в восторге. Подобного результата не ждали.
– Спасибо, – сказал я.
– Есть просьбы?
– Да. Я забрал с собой девочку. Восемь лет, сирота, живет в монастырском приюте. Хочу удочерить.
– Вот как?
Президенты обменялись взглядами.
– У вас есть семья?
– Жена и приемная дочь. Я подал документы на удочерение. Но это дело не быстрое. Поэтому с той же просьбой обращаюсь к уважаемому Алексею Степановичу – желательно ускорить.
– Не вижу проблем, – сказал президент Беларуси. – Вы человек достойный. Так что поддерживаю.
– Я – тоже, – кивнул президент России. – Распоряжусь. Что еще?
– Все.
– Вам не интересна награда?
– Нет.
– Ваше право, – россиянин пробарабанил пальцами по столу. – Что вы скажете, Николай Валерьянович, на предложение служить России? Обещаю: у вас будет все.
– Спасибо, но нет.
– Почему?
– У меня есть занятие, которое мне нравится.
– Что ж… – он уставился на меня. – Тогда спрошу о другом. Кто вы?
– То есть?
– Вы не Николай Ковалев. Ваши однокурсники по университету вас не опознали. Говорят: похож, но не он. Им показали видео с вашего сайта. Сказали: голос не Ковалева, манера держаться – тоже. Отпечатки пальцев не совпадают. Ковалев служил в армии, где его дактилоскопировали, данные нашлись в базе. А вы брали в руки рацию…
«Быстро копают!» – восхитился я. Хотя… Следовало ожидать.
– Так кто вы? – повторил вопрос президент.
– Никлас Квали, эфор Галактической Федерации. Сто двадцать семь планет, восемьдесят девять из которых обитаемые. Двести восемьдесят два миллиарда населения.
– Это шутка?
– Ничуть.
– Можете доказать?
– Сначала – это.
Я достал из кармана и протянул россиянину письмо президента США. Он взял, внимательно рассмотрел конверт, затем достал из него лист бумаги и пробежал глазами.
– Что там? – поинтересовался белорус.
– Личное приглашение от президента США. Нашего гостя зовут в Америку с целью установления добрососедских отношений между цивилизациями. Одновременно извиняются за инцидент, связанный с некими сотрудниками ЦРУ. О чем речь?
– Они хотели меня убить.
– Было! – оживился белорусский президент. – Наняли снайпера, верней, снайпершу, а та пыталась застрелить Ковалева. Наш КГБ ее задержал.
– Чем вы обидели ЦРУ?
– Раскрыл канал поставок наркотиков.
– Помню, – кивнул президент России. – Самолет сел в Черном море. Информация о нем пришла от неизвестного источника. Ей поначалу не поверили, а потом решили: почему бы и нет? Только за это?
– Еще обнулил секретные счета ЦРУ в банках. Деньги раздал благотворительным обществам.
Белорус бросил на меня заинтересованный взгляд. Я сделал движение бровями. Он улыбнулся.
– За это могут убить, – согласился российский президент. – А о каком наказании речь в письме?
– Те, кто меня заказали, умерли.
– Как?
– Покончили жизнь самоубийством. Пустили себе по пуле в лоб.
– Припоминаю, – сказал президент России. – Был скандал. Как это вам удалось?
– Вы видели.
– Взяли под управление, – догадался он. – Можете делать это на расстоянии?
– Если есть вербальный контакт.
Мозг берет под контроль и без слов, но говорить это я не стал. Нужна лишь связь с клиентом. По телефону, радиосвязи, но прямой контакт. Лучше без подробностей. И без того информация вызвала неприятные взгляды. М-да… Кажется, моя судьба под вопросом.
– Скольких вы убили еще? – спросил россиянин.
– Пятерых. Трое – бандиты. Они задушили и ограбили настоящего Ковалева. Всего на их совести одиннадцать жертв. Хотели убить и меня, а также моих близких. Четвертый – их хозяин, заказавший наше убийство. Пятый – глава террористов в Смоленске. Добавлю. Во всех случаях, кроме Смоленска, я защищался. Сами видели: у США нет претензий.
– У нас – тоже, – сказал россиянин. – Если все, сказанное вами, правда.
– Легко проверить.
– Сделаем, – кивнул он. – Как в США узнали о вас?
– Там жил эфор. Вернее, один из них. Он способствовал разрешению Карибского кризиса, встречался с Кеннеди. Об этом остались воспоминания. В ЦРУ хорошие аналитики, они связали концы.
