Граф, облобызав морщинистую щеку матушки, произнес с некоторым смущением:
— Maman, у меня в «Англии» встреча с товарищем по Конногвардейскому полку, мне надо спешить! С Ниной Петровной вы ведь знакомы?
Он поцеловал руку Нине, а та произнесла:
— Благодарю вас, граф. И желаю вам приятных минут во время вашей встречи с товарищем по Конногвардейскому полку…
Вронский, вновь покраснев, удалился, а старая графиня, посмотрев на Нину через лорнетку в черепаховой оправе, произнесла:
— Ваше лицо мне знакомо, мадемуазель. Ах, ну да, вы же сопровождали госпожу Каренину в Москву, откуда я с похорон своей старинной подруги вернулась всего неделю назад. Вы — родственница госпожи Карениной?
— Воспитанница, — подправила правду Нина, и старая графиня, кивнув, решительным тоном сказала, что покажет ей дом.
Водя ее по длинной картинной галерее, пожилая дама тыкала лорнеткой то в одного, то в другого своего предка, а потом, указав на портрет красивого господина средних лет в блестящей военной форме, со вздохом сказала:
— Это мой покойный супруг, граф Кирилл Иванович, царство ему небесное. Преставился четыре года назад, оставив меня с двумя сыновьями, тогда еще юношами, на руках…
— И миллионным состоянием, не так ли? — спросила Нина негромко, и старая графиня наставила на нее лорнетку. Взгляд Вронской вдруг сделался колючим.
— Что вы хотите этим сказать, мадемуазель? — произнесла она надменно. — И вообще, мне кажется, что вы вовсе не воспитанница госпожи Карениной, а ее горничная!
Ну, и не совсем горничная, но посвящать во все хитросплетения своего положения Нина явно не намеревалась и продолжила, повторив то, что узнала от баронессы Крюгер:
— А то, графиня, что ваш супруг умер вовремя. Ведь к моменту смерти у него была любовница, балерина Мариинского театра, которая от него к тому же забеременела и на которой он намеревался жениться, бросив вас. Какое, однако, несчастье, что умер и ваш супруг, и несчастная его любовница вместе с плодом их возмутительной связи…
Графиня молчала, таращась на нее в лорнетку, а Нина заметила, что рука старухи дрожит.
— Вы ведь убили его и его беременную любовницу, обратившись тогда в только что открывшийся медицинский салон доктора Дорна, не так ли, графиня?
Лорнетка с жалобным звоном упала на драгоценный паркет и разбилась.
Подняв ее, Нина подала лорнет графине и сказала:
— Не судья я вам, с этим грехом вы будете жить сами. Однако настоятельно рекомендую вам как можно быстрее, желательно завтра-послезавтра, покинуть Россию и направиться в долгое путешествие в заморские края. И осесть там, потому что на родине вам через некоторое время будет находиться небезопасно.
Старая графиня, покачнувшись, пепельными губами прошептала:
— О… Я не знаю, что и сказать…
Нина, прощаясь с ней, ответила:
— И не надо. Учтите, графиня, я сделала вам огромное одолжение.
Граф Вронский сдержал свое обещание — сразу после завтрака на следующий день Нине доставили от него записочку — в ней было начертано, что в грядущую среду ее ожидает в своем кабинете в Шуваловском дворце на углу Малой Садовой и Итальянской товарищ министра юстиции империи.
Нина несколько робела, когда вошла в величественное здание эпохи елизаветинского барокко, где жандарм, выслушав ее, велел подождать и после нескольких минут томительной паузы сдал ее на руки человеку в мундире, который провел ее по длинному извилистому коридору, миновал приемную и раскрыл высоченную белую дверь.
Нина ступила в большой кабинет, в котором ей сразу бросился в глаза огромный портрет государя императора Александра Второго, висевший над массивным письменным столом.
А из-за того, выходя к ней навстречу и сияя зеркально начищенными сапогами, двигался не кто иной, как товарищ прокурора Скотопригоньевска Ипполит Кириллович Вышинский.
— Нина Петровна! — произнес он несколько ошарашенно. — Сколько лет, сколько зим!
Нина, замявшись, и сама не знала, сколько именно, и Вышинский произнес с легкой улыбкой:
— С момента вашего таинственного и, что важнее всего, бесследного исчезновения из особняка Катерины Ивановны прошло почти пять лет. Весь сыскной аппарат империи, который я задействовал, не мог вас найти. Где вы все это время были, Нина Петровна?
Нина, обведя кабинет взором, произнесла:
— То тут, то там. Но зато вижу, где вы провели все это время, Ипполит Кириллович! Как понимаю, вы сделали блестящую карьеру после скотопригоньевского дела?
Тот, усмехнувшись, предложил ей присесть и сказал:
— Да, это так. Причем, можно сказать, вашими стараниями, Нина Петровна. Однако, думаю, вы навестили меня не для того, чтобы ответить на мои вопросы, которые я тогда так и не сумел вам задать?
— Вы, как всегда, правы, ваше высокопревосходительство! Не будем утруждать себя делами давно минувших дней — или вы хотите допросить меня с пристрастием?
Вышинский, сверкнув очочками, ответил:
— Отнюдь, Нина Петровна. Вопросы у меня есть, однако я повременю с ними. Потому что вы принесли мне удачу, так что почему бы этому не повториться? Итак, я встречаюсь с вами по просьбе моего хорошего знакомого графа Вронского…
Нина и думать не стала, до какой степени граф Вронский был хорошим знакомым молодой восходящей звезды сыскного аппарата империи, и произнесла:
— Речь пойдет о доктора Дорне!
— Ага! — сказал товарищ министра юстиции, и Нина продолжила:
— Смотрю, вы уже кое-что знаете? Так, вероятно, мои сведения придутся вам кстати. Располагаю сведениями, что за фасадом медицинского салона доктора Дорна на самом деле скрывается банда, промышляющая убийствами на заказ в высшем обществе столицы и Москвы и, вероятно, других городов! И руководит всем этим не кто иной, как наш с вами знакомец по Скотопригоньевску доктор Евгений Сергеевич Дорн!
Вышинский, кашлянув, хлопнул в ладоши и произнес:
— Доктор Дорн, ваш выход!
Из смежной комнаты в кабинет товарища министра юстиции вышел доктор Дорн собственной персоной. Нина, приглушенно вскрикнув, вскочила со стула.
— Понимаю, вы с ним заодно! Ну конечно, ему же нужна «крыша» в эшелонах власти и следственном аппарате. И эта «крыша» — вы! Наверное, и в Скотопригоньевске вы Федора Павловича укокошили вместе!
Вышинский, сверкнув очочками и яростно раскачивая ногой с блестящим сапогом, отчеканил:
— Сударыня, вина четы Безымянных доказана полностью. А Евгения Сергеевича я позвал, так как он и сам обратился ко мне с просьбой найти вас, так как намедни столкнулся с вами в очень странном месте и желая оградить от проблем. И когда граф Вронский на следующий день завел речь о встрече с некой Ниной Петровной, желающей предоставить сведения государственной важности, я понял, что таких совпадений не бывает и что эта особа — вы. И попросил Евгения Сергеевича присоединиться к нашей беседе. Вы, надеюсь, не против?
