– Ого, да у нас тут силачка! Куда отправимся, мадам? – крикнул он.
– Вниз, и я тебе не мадам, – хрипло крикнула незнакомка тоном, не терпящим возражений. Она оглянулась на доки, явно пытаясь оценить, в какой момент их побег заметят.
– Ладно, это ты сказала, не я, – съязвил Боронайзер и добавил: – Стой, погоди-ка, ты хочешь, чтобы я полетел прямо к пиратам?
– Не думала, что придется спасать идиота, – огрызнулась воительница, глянув на гоблина сквозь забрало шлема. Ну и взгляд! Боронайзер ни разу еще не видел таких глаз у человеческих женщин.
– Там, внизу, пираты, – объяснил он. – О, нет! Теперь я понял. Вы и сами пираты, да? Это все из-за тех нападений? Слушайте, я все объясню! Альянс меня заставил!
Едва ли не впервые за всю жизнь Боронайзер не врал.
Женщина зарычала и сняла шлем. Ее кожа оказалось серой, а черные волосы торчали, словно шипы. Орчиха!
– Пираты, тьфу, – сказала она и сплюнула прямо на палубу любимого дирижабля Боронайзера. – Пьяное отребье! Но нам все равно нужна их помощь, так что вперед.
– Я спасен! – завопил Боронайзер. – Как вовремя! Слушайте, а вы кто?
– Я – Зела, предводительница клана Драконьей Пасти, – представилась орчиха.
– Ну дела! – выдохнул Боронайзер. Вести о ее похождениях во время осады добрались даже до Нордскола. Некоторые «герои» Альянса любили посудачить о провалах Орды. – Полководец Зела? Я думал, ты…
Зела смачно выругалась.
– Да жива я, жива, и хочу отомстить, как и ты, гоблин.
– Меня Боронайзер зовут. Отомстить-то я хочу, это верно, но гораздо важнее для меня отсюда смыться. Как-то не хочется при этом оказаться в плену еще раз, только у пиратов. Ты чего от них хочешь?
– Нам нужны бойцы, которые будут сражаться на нашей стороне. Их и завербуем. За хорошие деньги, конечно. Мои источники сообщили, что у тебя были неплохие связи и доступ к большим суммам. Ты поможешь нам создать армию.
Наконец-то все встало на свои места. Боронайзеру этот план понравился.
– Да, конечно, у меня неплохие бизнес-партнеры, да и раньше я всегда мог заработать звонкую монету. Только цель-то у вас в чем? Вдруг я не захочу вас поддерживать, – ответил Боронайзер и упрямо сложил руки на груди.
Зела резко развернулась к нему.
– Захочешь, потому что это приведет тебя к свободе и сохранит жизнь.
Логично.
– Методы у тебя, конечно, те еще, но убеждать ты умеешь. Ладно, вперед, к пиратам!
– Гоблин, а они тебя не смогут узнать? – уточнил высокий и худой человек своим вкрадчивым голосом. Он откинул капюшон. Волосы у него были длинные и белые, а глаза сияли зеленым светом. Значит, это эльф крови, а никакой не человек! – Я очень расстроюсь, если тебе отрубят голову. Это будет означать, что мы затеяли всю спасательную операцию зря.
– Ну, это… возможно, – нерешительно начал Боронайзер.
– В таком случае, – протянул эльф крови, – держись в стороне и предоставь все переговоры нам. Хотя погоди, может быть, у нас найдется для тебя подходящая маскировка, – маг, кажется, о чем-то вспомнил и выразительно щелкнул пальцами. – Впрочем, нет, не сработает. Ты слишком низенький для дворфа.
Боронайзер пришел в ярость, но эльф в ответ лишь похлопал его по голове.
* * *
Во взгляде голубых глазах Го’эла читались уступчивость и решимость. Бейн Кровавое Копыто уважал бывшего вождя, а потому решил не докучать ему уточняющими вопросами. Но он знал, что если не проведет допрос как следует, то будет выглядеть трусом и не сможет выполнить свой долг. В конце концов, Го’эл и Вол’джин либо поймут его, либо нет. Бейн принял на себя роль защитника и доведет дело до конца!
Он склонил голову и застыл в этом положении чуть дольше, чем того требовали приличия.
– Защитник считает Го’эла, прежде известного под именем Тралл, истинным героем, хоть в нашем мире это звание порой достается слишком легко. Защитник также выражает благодарность за те жертвы, которые Го’эл приносил в течение многих лет во имя Орды и всего Азерота. Мы многим тебе обязаны.
Го’эл прищурился, но все же вежливо ответил:
– Я поступал так, как велел мне долг.
«Как и я», – подумал Бейн, но не стал произносить этого вслух.
– Решив стать вождем, ты руководствовался некими представлениями об идеальной новой Орде, верно?
– Верно. Я хотел, чтобы в Орду вошли народы и их отдельные представители, для которых честь, воинская доблесть и уважительное отношение друг к другу как к членам семьи не пустой звук. Я хотел оставить все воспоминания о демоническом влиянии позади.
– И ты считаешь, что подсудимый угрожал разрушить все эти идеалы? Даже несмотря на то, что его отец положил конец демоническому влиянию?
– При всем уважении, я протестую, – вмешалась Тиранда. – Мы судим не Грома Адского Крика, а его сына. Это разные вещи.
– Я согласен с обвинительницей. Переформулируйте вопрос, чжу-шао, – попросил Тажань Чжу.
– Ты считал, что Гаррош угрожал разрушить идеальную Орду?
– Да, но, как я и говорил, у меня не было уверенности, что я имел право…
– Пожалуйста, просто ответь на вопрос. Да или нет?
В голубых глазах Го’эла промелькнула злость, но он все же ответил:
– Да.
– Ты, как уже было упомянуто, следуешь идеалам чести. Присяжные скоро убедятся лично, что ты честен даже по отношению к врагам.
Перед присутствующими появилось видение мужчины. Он лежал на полу, и земля под ним сотрясалась. Волосы этого человека были черными, он носил дорогую одежду. И выглядел испуганным. Кайроз остановил видение, а Бейн повернулся к Го’элу.
– Ты узнаешь этого человека?
Лицо орка приняло ожесточенное выражение.
– Да. И… Я благодарен, что ты не показал предшествующие этому моменту события.
Бейн знал, о чем говорит Го’эл. Кайроз настаивал, что эта сцена станет сильным аргументом для стороны обвинения, но Бейн не решился ее демонстрировать.
– Не мог бы ты рассказать суду, кто это?
– Это… Это был Аделас Блэкмур.
На трибунах зашептались. Все понимали, что перед ними разворачивается видение поистине исторических событий.
– Я пытался заключить с ним сделку, пообещал не разрушать крепость Дарнхольд и пощадить ее жителей, если он отпустит представителей моего народа. Но он… отказался.
Бейн, ненавидя сам себя, спросил:
– Расскажи суду, во что вылился этот отказ. – Он старательно избегал смотреть на свидетеля.
Немного помолчав, Го’эл ответил:
– Я передал ему свои условия. Но в ответ… он убил молодую женщину, Тарету Фокстон, и бросил ее голову к моим ногам.
