Нанешний Гаррош, в отличие от почти карикатурного, злорадствующего Адского Крика из прошлого, казался безэмоциональным. Его взгляд, тем не менее, был направлен на Тиранду, а не на застывшее видение. Жрица выпрямилась и высоко подняла голову. В своем праведном гневе она была прекрасна и внушала ужас. Безжалостная богиня справедливости, которой чуждо сострадание и сопереживание. Ее грудь вздымалась от учащенного дыхания, а на длинной тонкой шее бился пульс. Го’эл напрягся в ожидании. Что же она сделает? Произнесет проникновенную речь? Придет в ярость? Заговорит о том, как низко пал сын Адского Крика и как это отвратительно? Стоит лишь начать обвинять Гаррроша, и многие ее поддержат. На трибунах в любой момент могли начаться беспорядки.
И наконец Тиранда заговорила:
– Итак, теперь мы все знаем.
Ее голос был тих, но в полной тишине присутствующие слышали каждое слово. Она остановила взгляд на Гарроше. Затем с легкой улыбкой, которая выражала отвращение гораздо ярче, чем любые пламенные речи, Тиранда повернулась к нему спиной.
– Вопросов больше нет.
16
В голове Бейна метались лихорадочные, спутанные мысли. Он отчаянно пытался придумать хоть что-то, что смогло бы исправить нанесенный Тирандой вред.
Вол’джин был другом Бейна. Таурен всегда питал к нему уважение, а смерть Кэрна их лишь сблизила. Бейн не хотел допрашивать Вол’джина, ставить под сомнение его видение событий или пытаться дискредитировать в глазах присяжных. И все же именно Вол’джин и вынудил его выступить в роли защитника Гарроша.
– Вождь Вол’джин, ты тролль, который всегда придерживается принципов чести. Это известно и Орде, и Альянсу. Никто не сомневается, что на твою жизнь действительно было совершено покушение, а твое племя изгнали в не самый благополучный район Оргриммара.
Вол’джин внимательно слушал.
– Теперь обязанности вождя Орды легли на твои плечи, – продолжил Бейн. – Тебе уже пришлось принять ряд очень сложных решений. Могу ли я спросить, как ты планируешь поступать с предателями?
– При всем уважении, я протестую! – Тиранда поднялась со своего места. – Фа-шуа, как вы уже сказали, способность свидетеля управлять Ордой не имеет отношения к вопросам, которые решаются в суде!
– Фа-шуа, – вмешался Бейн, – речь идет не о способностях свидетеля. Я всего лишь хочу уточнить его намерения.
Тажань Чжу склонил голову.
– Чжу-шао, полагаю, это имеет прямое отношение к делу?
– Да.
– Надеюсь, вы говорите правду. В таком случае выражаю согласие с защитником.
– Мне еще не приходилось сталкиваться с предательством, – ответил Вол’джин и добавил: – Пока.
Дружелюбное выражение его лица сменилось настороженным.
– Надеюсь, и не придется, – сказал Бейн. – Тем не менее, ты хотел покарать Гарроша смертью за тот вред, который он нанес Орде.
– Хотел.
– Стало быть, ты станешь наказывать таким образом любого, кто, на твой взгляд, предаст идеалы Орды?
В храме воцарилась напряженная атмосфера. Впервые с самого начала суда негодование было направлено не на Гарроша. Бейн ощущал смену обстановки так остро, что шерсть на его загривке встала дыбом, но отступать не собирался.
– Да. С учетом того…
– Вождь, просто ответь на вопрос. Пожалуйста.
Вол’джин окинул Бейна внимательным взглядом, а затем отрезал:
– Да.
Бейн развернулся, радуясь, что больше не придется смотреть на старого друга, и кивнул Кайрозу. Дракон, до этого сидевший тихо, с мрачным выражением, буквально подскочил к Видению времени. Очевидно, ему не терпелось пустить свои способности в ход.
Бейн глубоко дышал и, наблюдая за происходящим, пытался подавить желание начать нетерпеливо притопывать. Это было все то же видение разговора Гарроша и Вол’джина, которое показывала Тиранда. Вот только она оборвала его чуть раньше. Бейн хотел показать присяжным полную картину. И теперь он наблюдал за происходящим, нервно помахивая хвостом.
– Ты мне не вождь, – произнес Вол’джин спокойно. – Ты не заслужил мое уважение, и я не хочу, чтоб Орда распалась из-за твоей варварской кровожадности.
– Останови, – попросил Бейн. Он повернулся к Августейшим небожителям и внимательно на них посмотрел. – Я хочу подчеркнуть важный момент. Опираясь на твердые факты и увиденное, мы можем констатировать следующее. Один из членов Орды только что сказал орку, который был назначен правителем в соответствии со всеми законами: «Ты мне не вождь».
Кайроз выдержал небольшую паузу, чтобы подчеркнуть важность сделанного Бейном заявления, а затем возобновил видение.
– Да, и что же ты сделаешь? – прокричал Гаррош. – Это все пустые угрозы. Отправляйся гнить со своими выродками в трущобах. Я больше не собираюсь терпеть твою вонь в своем тронном зале.
– Я знаю, что сделаю, сын Адского Крика. Я буду терпеливо ждать, пока твои подданные не поймут, насколько ты жалок. Я буду смеяться, глядя, как растет презрение к тебе. И когда твоя бездарность станет всем очевидна, а сила – уже бесполезна, я окажусь рядом, чтобы без лишнего шума окончить твое правление.
Видение застыло. На трибунах беспокойно заерзали.
– Вол’джин назвал законного вождя жалким. Заявил, что презирает Гарроша, и пригрозил, что окончит его правление. Можно ли расценить эти слова иначе, чем предательство? А теперь вспомним, какая судьба ожидает предателей Орды, по мнению самого Вол’джина, ее нового лидера?
– При всем уважении, я протестую! – впервые с момента начала суда Тиранда была близка к тому, чтобы потерять самообладание. Кажется, Бейну удалось вывести из себя всегда невозмутимую жрицу. – Защитник оказывает давление на свидетеля!
– Он даже не обращается к свидетелю, – возразил Тажань Чжу.
– Поступки Вол’джина, реальные или предполагаемые, а также его слова, произнесенные или не высказанные вслух, не имеют отношения к делу! – вскричала Тиранда.
– Фа-шуа, при всем уважении, полагаю, что имеют, – вмешался Бейн. – Я уверен, Гаррош расценил слова Вол’джина как угрозу и счел его предателем. Думаю, вполне возможно, что Гаррош решил, будто его жизнь находится в опасности.
– Чжу-шао, пока что я вижу здесь неудовлетворенность, раздражение и неуважение, – сказал Тажань Чжу. – А также возможную угрозу дальнейшему правлению Гарроша. Однако Го’эл сложил свои полномочия добровольно. Пусть Вол’джин и выразил свое недовольство и неуважение, угрозу физической расправы я здесь не наблюдаю.
На этом можно было бы остановиться. Ведь Бейн уже выразил свою точку зрения, донес до присутствующих, что Гаррош не нарушал закон и воспользовался своим правом на убийство Вол’джина, который, как ему показалось, хотел его свергнуть. Однако таурен понимал, что этого мало. Августейшие небожители собственными глазами видели, что Гаррош применил к Вол’джину насилие, и теперь им нужно было показать события с иной перспективы.
