– Гаррош, дай мне козырь, с помощью которого можно ей противостоять. Ты ведь совсем не помогал мне разрабатывать стратегию защиты.
– Но у вас отлично получается, – вставил Кайроз.
Бейн послал ему испепеляющий взгляд.
– Твой оптимизм очень вдохновляет, – сказал он и опять обратился к Гаррошу: – Если ты не хочешь вести диалог, то хотя бы помоги защитить тебя. Может, есть хоть кто-то, с кем ты захочешь поговорить? Какой-то воин или шаман, которого ты уважаешь?
Губы Гарроша тронула странная улыбка.
– Что ж, чжу-шао, один есть, – ответил он.
* * *
Бейн, несколько мгновений осмыслял неожиданное решение своего подопечного выбрать доверенное лицо, а затем устроился на привычном месте. Усмешка сошла с лица Гарроша, и он вновь вернулся к уже привычному непроницаемому выражению.
Тиранда яростно разбивала все аргументы Бейна. Все, на кого можно было хотя бы частично возложить вину за злодеяния Гарроша, уже умерли, а те, кто остался в живых, вряд ли захотели бы или смогли сказать хоть слово в его защиту.
Тем временем Тиранда вызвала следующего свидетеля, который поклялся вести себя в суде с честью. Бейн мрачно усмехнулся, решив, что замечания Кайроза оказались неожиданно меткими. Сторона обвинения вызвала очередного орка, только этого, в отличие от предыдущего, знали и уважали многие. Бейн не горел желанием его допрашивать, ведь это был верховный воевода Варок Саурфанг.
Саурфанг, спокойный и располагающий к себе, как и всегда, сел на стул. Возраст не пощадил его зеленокожее лицо. Время и страдания оставили на лбу орка и вокруг его рта с пожелтевшими клыками глубокие морщины. На могучие плечи Саурфанга ниспадали седые волосы, заплетенные в косы, а глаза смотрели на окружающих с неослабевающим вниманием. Бейн знал, к чему все идет, и насторожился, подняв уши. Он надеялся услышать хоть что-то, что могло бы помочь Гаррошу.
– Прошу вас назвать свое имя, – мягко попросила Тиранда.
– Варок Саурфанг, – произнес орк глубоким голосом. – Брат Броксигара, отец Драноша. Я служу Орде.
– Броксигар был одним из величайших героев не только Орды, но и Азерота, верно?
Саурфанг прищурился, как будто ожидая подвоха.
– Я, как и многие другие, считаю его таковым, – ответил он.
– Вы завоевали уважение и народов Орды, и представителей Альянса, – продолжила Тиранда. Бейн уловил в ее тоне искреннее уважение. – Многие из присутствующих знают, какая трагедия постигла вашего сына.
На лице Саурфанга появилось нарочито безучастное выражение.
– Многие пострадали от злодеяний Короля-лича. Я никогда не ждал особого отношения.
Саурфанг говорил правду. Храбрый Дранош Саурфанг пал в сражении, которое позже назвали Битвой у Ангратара, Врат Гнева, а затем был воскрешен в виде нежити и напал на собственного отца и героев Орды. Однако такие чудовищные истории не были редкостью. Многим, не только Вароку, пришлось сражаться против тех, кого они любили и успели оплакать. Ужасы войны с Королем-личом оставили след в сердцах всех выживших. Так, Альянсу и Орде пришлось смириться с самим фактом существования рыцарей Черного Клинка.
– Позвольте заверить суд, что я, как и все остальные, прекрасно понимаю, через что пришлось пройти свидетелю.
Бейн вдруг с кошмарной четкостью осознал, к чему ведет Тиранда и какое видение хочет показать.
Нет, допустить этого нельзя. Неважно, действует ли жрица из тонкого расчета или искаженных представлений о сострадании. Бейн не позволит ей этого сделать…
Он вскочил со своего места.
– При всем уважении, я протестую! – крикнул Бейн. – Фа-шуа, Варок Саурфанг достаточно страдал, и Тиранда своими действиями лишь сыпет соль на рану. Я не позволю заставлять свидетеля вновь наблюдать гибель сына!
– Чжу-шао, не вам решать, что будет происходить в суде, – предупредил Тажань Чжу. – Однако я с вами согласен. Чжу-шао Шелест Ветра, суд признает, что Варок Саурфанг – уважаемый орк и герой войны, который пережил невосполнимую потерю. Однако мы не видим связи между этими событиями и его отношениями с Гаррошем. Мы собрались не для того, чтобы судить Короля-лича.
На щеках Тиранды проступил румянец.
– Я отказываюсь от своего требования и приношу извинения свидетелю, если его задели мои слова.
Варок, сжав зубы, коротко кивнул.
Верховная жрица продолжила:
– Варок Саурфанг согласны ли вы с тем, что вас уважают многие? Считаете ли вы, что почти никто не осмелился бы ставить под сомнение вашу верность Орде?
– Не мне решать, как меня воспринимают другие, – ответил Саурфанг. – Могу сказать лишь, что люблю Орду всем сердцем.
– Настолько, что готовы за нее умереть?
– Да, это так.
– Настолько, что готовы за нее убивать?
– Разумеется. Я ведь воин.
– Можно ли сказать, что вы, как и другие, использовали любовь к Орде в качестве… оправдания жестокости?
– При всем уважении, я протестую! – крикнул Бейн. – У стороны обвинения какое-то странное желание обращаться к событиям прошлого, которые не имеют никакого отношения к обвиняемому. Это больше похоже на разжигание ненависти!
Тажань Чжу смерил Тиранду спокойным взглядом.
– Чжу-шао, можете ли вы обосновать выбранную стратегию допроса?
– Лорд Чжу, я всего лишь хочу доказать, что свидетель руководствуется доводами рассудка и полностью осознает ответственность за свои действия. Как видите, это не имеет никакого отношения к разжиганию ненависти, – ответила Тиранда и зло посмотрела на Бейна.
Тажань Чжу немного подумал и произнес:
– Хорошо. Соглашусь с вашими доводами. Свидетель может ответить.
– Мой ответ: да, – сказал Варок.
– Вы оправдываете такое поведение? – продолжила Тиранда.
– Нет. И я уже говорил об этом.
– Кому?
– Все знают кому. Я не горжусь своим поступком, – произнося это, Варок взглянул на Велена.
– Выражали ли вы свое мнение в присутствии Гарроша Адского Крика?
– Да.
Тиранда кивнула.
– Разрешите представить суду и присяжным видение, которое, на мой взгляд, это подтверждает, – она посмотрела на Бейна и добавила: – Прошу принять к сведению то, что предыдущее было отклонено.
– Разрешаю, – сказал Тажань Чжу.
Хроми произвела всем знакомые манипуляции с Видением времени, и в центре зала материализовались фигуры.
Впервые за долгое время Гаррош Адский Крик предстал перед присутствующими не закованным в цепи орком с равнодушным выражением лица, а таким, каким он был еще несколько лет назад, перед падением Короля-лича. «В то время, – подумал Бейн, – мой отец еще уважал его как достойного сына Грома Адского Крика».
