– Не туда смотрели.
Сергей Макарович встал, походил кругами по комнате, заложив руки за спину, сел за стол, достал айфон. Ждал ответа долго, с минуту.
– Это я, Роман Силантьевич. Хочу в Баир. Срочно! Поможешь с протекцией?
– Подожди, я тут не один, – ответил Гусев, – отойду в сторонку. Перезвоню сам через пару минут.
Полковник выключил мобильный.
– Кому звонишь? – полюбопытствовал Карапетян.
– Начальнику управления военно-воздушных операций. Он меня всегда выручал, если поверит в идею, поддержит, и ты осуществишь свою мечту.
– Какую? – не понял Егор Левонович.
– Полетишь в Африку.
Глава 14
Мы здесь гости непрошеные
Костя нашёлся через полчаса.
Отдохнувший от долгой беготни Максим «взял след», определил направление, куда мог направиться ботаник, и вместе с увязавшейся за майором Вероникой они отыскали молодого человека в трёхстах метрах от кратера, возле одного из малых болот по соседству, окружённого не многоходульными «манграми», как большинство встреченных ранее, а гигантскими «ивами», издали напоминавшими не то купола храмов, не то гигантские тридцатиметровые колокола.
Костя с увлечением занимался тем, что срывал с веток «ив» листья, изучал их, сравнивая один лист с другим, рвал на кусочки и нюхал. На то, что творится вокруг, он не обращал никакого внимания. Он и товарищей заметил только в тот момент, когда Максим схватил его за локоть.
– А, это вы?
– Максим! – умоляюще прижала к груди ладошки Вероника.
Максим, собиравшийся устроить выволочку человеку, не понимающему, какие опасности подстерегают гостей в ином мире, ограничился кратким:
– Ты, часом, не рехнулся, ботаник? Я где велел всем прятаться?
– Понимаешь, – не смутился Костя, – у них иной филлотаксис. Земные листья распределяются по веткам иначе. Некоторые располагаются по спирали с большим или меньшим шагом, другие – перпендикулярно веткам, чтобы улавливать солнечный свет равномерно в любое время светового дня. А эти листья все до единого имеют вертикально ориентированный алгоритм. Они не ловят солнечный свет! То есть ловят, но не подстраиваются под поток! Хотя здешнее солнце не такое яркое, как на Земле. А пахнут как!
Костя закатил глаза, втягивая ноздрями воздух.
– Понюхай. Это же почти наш ландыш!
Максим посмотрел на Веронику.
Девушка улыбнулась, разведя руками. Жест говорил: его не исправишь.
Максим думал иначе и ещё раз попытался образумить ботаника:
– Ты понимаешь, что, если бы тебя заметили боевики из лагеря, которые наверняка рыскают по лесу в поисках нас, ты бы уже был мёртв либо сдавал бы наш схрон?
Костя отмахнулся.
– Ничего бы они не заметили. Я видел грибы, там, сзади, по краю болота с порослью, похожей на наши берёзки и дубы. Вообще очень интересный вывод напрашивается: каждая такая низина поросла разными видами деревьев, будто лес весь состоит из семей-ареалов. Но ещё надо будет набрать статистику.
– Почему здесь так много болот? – заинтересовалась Вероника.
– Возможны два варианта. – Костя приобрёл вид профессора, читающего лекцию студентам. – Первый: такова природа заповедника в данном районе. Исторически сложилась. Вторая: равнину бомбили, а низины и воронки впоследствии стали болотцами.
– Как – бомбили?! – округлила глаза девушка.
– Была война, тысячи или миллионы лет назад, этот заповедник – её след. Цивилизация умерла, остался только лес. Может, и деревья такие большие из-за радиации. В Сибири тоже обнаружены тысячи мелких круглых озёр и болот, оставленных бомбардировкой во время древних войн. Весь индийский эпос Махабхараты говорит об этом. Сражались некие пандавы с кауравами, боги с великанами, а то и гиперборейцы с атлантами, не суть важно.
– Махабхарата – литературный миф, – сказал Максим.
– Кто доказал? – окрысился Костя. – Тогда и монголо-татарское иго – миф, и Куликовская битва, и пришельцы, научившие индейцев майя всяким технологическим приёмам, и многое другое.
– Куликовская битва была, только не на Куликовом поле. А вот монголо-татарское иго точно миф.
– Много ты знаешь, – презрительно сплюнул Костя. – Мы не с этого начали.
– Верно, повторяю для забывчивых и непонятливых: ещё раз позволишь себе самоволку – зубы выбью!
– Да кто ты такой, чтобы командовать? – возмутился Костя. – Я не боец твоей группы, что хочу, то и делаю.
Максим взял парня за отворот ветровки, притянул к себе, сказал почти ласково:
– Если бы ты был один, никто и слова бы не сказал. Но твои «что хочу, то и делаю» в один момент могут навлечь на всех нас беду. Нас просто убьют! Да и тебя не пожалеют. Понял?
Костя изменился в лице.
– Отпусти… понял.
– А теперь, поскольку мы всё равно вылезли из своей берлоги, давайте поищем орехи и грибы.
– Зачем? – осведомился Костя, поправляя куртку; он уже забыл, за что получил трёпку, и с интересом вертел головой, ища одному ему понятные достопримечательности местной флоры.
– Затем, что надо поужинать, – ответила Вероника вместо Максима.
– У нас же винтарь есть.
– Ну и что?
– Подстрелим какую-нибудь антилопу или олешка, сделаем запасы. Я белок видел.
– Никого подстреливать мы не будем! – твёрдо сказал Максим. – Выстрел могут услышать плохие парни, и тогда нам придётся улепётывать из этих мест. Но не это главное. Мы попали в совершенно незнакомый мир, пусть и напоминающий земной, и начинать знакомство с ним, отстреливая его обитателей, – плохая затея.
– Подумаешь, подстрелим кабанчика, – фыркнул молодой человек. – Их тут пруд пруди, ничего не случится, если мы попользуемся случаем. Небось каждый день хищники убивают десятки зверушек.
– Это уж точно, – пробурчал подошедший к собеседникам Вениамин Витальевич. – Человек – самый страшный хищник на Земле, а то и во всей Вселенной.
– Не преувеличивайте, профессор, – отмахнулся Костя.
– Хищников здесь нет, – сказал Максим. – Я не успел обследовать всю территорию, но по всем признакам это край непуганых животных. Питаться будем тем, что соберём в земле и на деревьях.
– Придумываете проблемы, – недовольно проговорил себе под нос Костя.
– Идём шеренгой, чтобы видеть друг друга. Ты в это болотце не заходил?
– Не успел.
– Обыщем его и пойдём дальше. Грибы в основном растут в траве, в низинках, окружённых «берёзками» и «дубами», я уже убедился.
– Никакие это не берёзы.
– Отставить споры, пошли.
