— Бабушка при смерти, — произнесла Римма, садясь рядом с Владом.
— Так, может быть, вам стоит остаться? — осторожно предложил он.
— Нет, она не хочет, чтобы я была здесь.
— Римма, вы чем-то встревожены еще? — спросил он, взглянув на растерянную женщину.
— Открылся секрет, почему родители недолюбливали меня… Я — приемная дочь… Моя мать погибла, но сегодня я узнала, что у меня есть родной брат… Эти новости… Они как снег на голову. У меня голова идет кругом.
— Вам надо выпить горячего чая, успокоиться. Давайте заедем в кафе, и вы успокоитесь.
— Нет. Я хочу увидеть своего брата, — выделяя каждое слово, уверенно, с расстановкой сказала она.
— Сейчас?!
— Да, прямо сейчас. Люди часто откладывают важные дела, думая, что все еще успеется и некуда торопиться. И это бывает не только с нерешительными людьми, но и со многими другими, и сейчас я знаю точно: нельзя откладывать на потом. Как-то я читала, что нельзя жить синдромом отложенной жизни, и это так. Это плохая черта, желание избежать неизбежного, того, что все равно придется делать… Просто такой небольшой самообман для успокоения, а я не хочу откладывать встречу.
— Боитесь передумать?
— Скорее, боюсь разочарования. Кто знает, кем он окажется? И еще боюсь опоздать. Вы мне поможете?
— Говорите его адрес, — сказал Влад, и в следующее мгновение машина цвета «металлик» рванула с места, оставляя за собой выемку на слежавшемся снеге.
…За час езды они уже были у дома, где должен был жить брат Риммы. Она делала вид, что спокойна, хотя у самой от волнения тряслись колени и, казалось, был возбужден каждый нерв. Римма решительно вышла из машины, направилась к воротам усадьбы. Ей хотелось быстрее увидеть брата, и в то же время было желание уехать отсюда, вернуться в спокойную прошлую жизнь, когда она о нем не знала.
«Вот так устроен человек, — подумала она, протянув руку к звонку, — всегда старается быть там, где спокойно и нет тревог».
Римма услышала, как приблизились к воротам шаги, щелкнул замок. Дверь открылась. Перед Риммой стояла женщина в теплой овчинной жилетке. Она с любопытством осмотрела Римму и спросила, к кому она.
— Мне нужно видеть Романа, — сказала Римма.
— А вы кто?
Наверное, женщина догадалась, кто стоял перед ней, ведь баба Поля сказала, что Римма очень похожа на свою мать.
— Я — сестра Романа.
— Я так и подумала. Что ты хочешь от него?
— Я только сегодня узнала, что была в семье приемной и что у меня есть родной брат.
— Дело в том, что Рома до сих пор не знает о том, что он нам не родной.
— Рано или поздно он об этом узнает. Но жить, не зная, что у него есть сестра… Это неправильно. Он уже не маленький мальчик, и я не думаю, что он поменяет свое отношение к вам, если узнает правду.
Женщина задумалась. Она помолчала, потом спросила, как теперь ее зовут.
— А мы сыну оставили его имя, — сказала она после ответа Риммы. — Дело в том, что вы сейчас не сможете его увидеть.
— Почему?
— У Ромы случился инсульт. Его состояние только начало улучшаться, поэтому ему нельзя волноваться. Понимаете, Римма, я недавно потеряла мужа, и, кроме сына, у меня никого нет. Я не хочу потерять и его. К тому же Рома прикован к постели, он полностью парализован и даже не может говорить. Так что вам лучше приехать позже, когда ему станет лучше.
— Очень жаль, — произнесла Римма и замолчала, раздумывая, как ей быть. «Восстановление после инсульта может затянуться, и я просто не успею увидеть его», — подумала она. — Я должна сейчас увидеть его, — четко произнесла Римма. — Я… Я скоро уеду, далеко… и надолго. Обещаю ничего не говорить, но прошу вас: разрешите мне хотя бы взглянуть на брата.
Женщина вздохнула и согласилась.
— Скажете, что из службы энергонадзора, пришли проверить показания счетчика.
— Согласна.
В первой комнате, слева у входа, женщина указала на счетчик, но Римма не удержалась и посмотрела направо, где стоял разложенный диван-книжка. На нем, укрытый под мышки, лежал мужчина и смотрел на нее. Он был бледным, худощавым, с рыжими волосами.
— Здравствуй…те, — протянула она. — Я ненадолго, только счетчик… Мне надо показания снять.
Она вынуждена была оторвать от Романа взгляд и посмотреть на счетчик. Они были похожи с братом. Сердце не находило себе места в груди от нахлынувших чувств. Римме хотелось подойти к брату, рассказать о своей жизни, и пусть он не мог сейчас говорить, так выслушал бы и знал, что он не один. Но она дала слово его матери, которая была права в том, что Роману сейчас нельзя волноваться.
Римма сделала вид, что записала показания, и снова посмотрела на брата.
— До свидания! Поправляйтесь скорее! — сказала она и улыбнулась.
Возможно, ей показалось, что губы брата растянулись в улыбке.
У ворот Римма попросила женщину позвонить, если Роме станет лучше, и записала свой номер на клочке бумаги.
— Я позвоню, — пообещала женщина.
Римма собралась уже уходить и простилась с женщиной, но остановилась и спросила, есть ли у Романа семья.
— Он развелся с женой, детей у них не было, — ответила женщина и прикрыла калитку.
Всю дорогу Римма молчала. Влад не пытался с ней заговорить, хорошо понимая, что ей надо осмыслить все произошедшее. Когда они заехали в город, он спросил, куда ее подвезти.
— Туда же, в сквер, — ответила Римма.
Когда машина остановилась, Римма достала деньги из кошелька, протянула Владу.
— Я вам так благодарна за этот день, если бы не вы…
— Что это? — спросил он, бросив быстрый взгляд на купюры.
— Это за транспортные услуги. — Она удивленно захлопала пушистыми ресницами.
Он отвел ее руку от себя, дав понять, что денег не возьмет. Открыв черное кожаное портмоне, достал стодолларовую купюру, протянул Римме.
— Это оплата за сегодняшний день. Спасибо вам.
— Но… я же ничего не сделала для вас, — растерянно произнесла она.
— Берите. Уже сделали, — сказал он.
— Положите их в бардачок… если так настаиваете, хотя я считаю, что это я вам задолжала.
— Мы сможем встретиться завтра?
— Встретиться? — задумчиво повторила она. — Давайте договоримся так. В десять утра в скверике на скамейке будет сидеть тот, кто посчитает нужным прийти на встречу. Договорились?
Влад согласился.
***
Влад не поехал домой. Он позвонил Косте и спросил, не хочет ли тот пообедать с ним в ресторане, друг был не против. По дороге Влад ругал себя, что не предложил Римме где-то пообедать. Они были в пути почти целый день, и она не обмолвилась о том, что голодна. Римма даже не выразила восхищения его дорогой машиной, не осматривала салон горящими от зависти глазами, не трогала руками сиденья, как это обычно делают девушки. Она не вспомнила о том, что он обещал хорошую оплату, мало того, даже сама готова была заплатить за проезд.
