На что мы тратим жизнь! На мелочные ссоры,
На глупые слова, пустые разговоры,
На суету обид, на злобу — вновь и вновь.
На что мы тратим жизнь…
А надо б на любовь.
Сжигаем жизнь дотла все на пустое что-то —
На нудные дела, ненужные заботы…
В угоду обществу придумываем маски…
На что мы тратим жизнь!
А надо бы на ласки.
Мы распыляем жизнь на сумрачную скуку,
На «имидж» и «престиж», ненужную науку,
На ложь и хвастовство, на дармовую службу.
На что мы тратим жизнь?..
А нужно бы на дружбу.
Куда-то все спешим, чего-то добываем.
Чего-то ищем все — а более теряем;
Все копим: золото, тряпье и серебро…
На что мы тратим жизнь!
А надо б на добро.
Волнуемся, кричим, по пустякам страдаем;
С серьезностью смешной вещички выбираем.
Но сколько ни гадай — все выберешь не ту.
На что мы тратим жизнь…
А надо б на мечту.
Боимся радости, боимся верить в сказки,
Боимся и мечты, и нежности, и ласки;
Боимся полюбить, чтоб после не тужить…
На что мы тратим жизнь?!
А надо просто жить!
Анастасия Загодина
Гром средь ясного неба
Римма отложила в сторону вышивку — она так устала, что все перед глазами начало расплываться и мелкие крестики на ткани уже сливались в одно целое пестрое пятно. Работать на заказ не так уж и просто, как кажется. Блузку нужно вышить в срок, указанный заказчиком, и никого не волнует, что орнамент плывет перед глазами, ноет спина от сидения в одной позе, согнувшись. До прихода новогодних праздников остались считаные дни, а работы еще на пару дней. Римма засмотрелась в окно. Она знала, что нужно переключить зрение на отдаленные предметы и таким образом дать возможность глазам отдохнуть. С высоты третьего этажа она наблюдала за детворой, которая на детской площадке как-то вяло каталась на скрипучих каруселях и качелях. Снег так и не смог удержаться на земле, хотя выпадал несколько раз: шли дожди и он быстро сходил.
«Скорее всего, Новый год будет без снега, — думала женщина, рассматривая девчонку, которая почему-то стояла в сторонке и не решалась подойти к детворе. — Новенькая, что ли?» — мелькнула у Риммы мысль.
Наконец девочка набралась решимости и подошла к детям. Она что-то сказала, мальчик, который нехотя раскручивал карусель, притормозил ее, и все повернулись в сторону новенькой. Уже через пять минут девочка сидела на карусели вместе с другими детьми.
«Как быстро дети находят общий язык, — подумала Римма. — Взрослые учат жизни детей, но иногда им самим стоит поучиться у детей, например быстро заводить дружбу, уметь прощать обиды и вообще смотреть на этот мир проще, не усложняя его».
На столике отозвался любимой мелодией мобильник. Римма взглянула на светящееся табло телефона — звонила ее подруга Люба.
— Привет, Любаня! — ответила Римма на приветствие подруги.
— Ты уже сходила к врачу? — поинтересовалась Люба.
— Фу ты! Совсем забыла, что мне сегодня надо идти за результатами обследования!
— Ну ты даешь, подруга! Выходит, что я больше тебя волнуюсь! Тебе совсем наплевать на свое здоровье?
— Сейчас я себя нормально чувствую, — оправдывалась Римма. — Если бы что болело, то не забыла бы, а так…
— Ничего себе заявочки! — говорила Люба слишком эмоционально. — Два раза грохнуться в обморок, и это ты считаешь нормальным?! Да я на твоем месте бежала бы к врачам, спотыкаясь, а она сидит дома и совсем забыла, где сегодня должна быть! В общем так, ты сейчас немедленно откладываешь в сторону свою вышивку, собираешься, а я буду у тебя через десять минут! — сказала Люба тоном, не терпящим возражений.
— Зачем?
— Не тупи, Римка! Силком потяну тебя за руку в больницу.
— Да не надо, Любаня, — возразила Римма. — Я сама схожу.
— Сегодня?
— Да.
— Точно?
— Обещаю, — вздохнула Римма.
Женщина-эмоция, вулкан, взрывная женщина — так Римма называла про себя подругу. Они были полной противоположностью. Римма — спокойная, немного даже медлительная, а Люба как взрыв на планете: быстрая, легкая на подъем, эмоциональная, у нее за один день настроение может поменяться сто раз. Любаня была способна на решительные действия, часто принимала импульсивные решения, могла расплакаться из-за мелочи и спокойно пережить разрыв отношений с человеком, без которого, как она недавно уверяла, не может жить. Ее нельзя было назвать ветреной, и ее жизненная энергия придавала Римме сил, а Люба, в свою очередь, старалась быть спокойной и рассудительной, как Римма. Они познакомились давно, почти двадцать лет назад. Тогда у Любы был маленький Антон, у Риммы — первенец Женя и они встретились у дома, прогуливаясь с детскими колясками, разговорились. Оказалось, что Люба живет в доме напротив и что она училась в одном классе с Игорем, мужем Риммы. С тех пор они дружили, хотя по непонятным причинам Люба недолюбливала Игоря и не скрывала этого. Римма решила, что, возможно, она была тайно влюблена в ее Игоря в школьные годы и, не получив взаимности, затаила на него обиду.
Римма, вздохнув, взглянула на блузку и быстро оделась. Нужно сходить к врачу и узнать результаты своего обследования и анализов, а то Люба не отцепится. Римма никогда не жаловалась на здоровье, но несколько месяцев назад почувствовала общее недомогание, а потом умудрилась два раза потерять сознание прямо на улице. Пока Игорь не вернулся из командировки, Римма поддалась на уговоры подруги пройти обследование и пошла в больницу к своему знакомому врачу, бывшему однокласснику Валерке, который уже давно стал уважаемым и заслуженным врачом Валерием Павловичем.
Римма ехала в старом гремящем трамвае и думала о том, что только потеряла время, проходя дорогостоящее обследование, и вот теперь снова работа отложена в сторону часа на два — это точно. Скорее всего, у нее просто недомогание от авитаминоза и переутомление от того, что, выполняя заказы на дому, мало бывает на свежем воздухе. Она уже жалела о том, что так легко согласилась с подругой, и теперь придется работать по вечерам, когда глаза устают еще больше.
Римма заняла очередь под кабинетом доктора и, когда пришел ее черед, постучала в дверь.
— Можно? — спросила она, заглянув в кабинет.
— А! Римма? Проходи, — приветливо сказал Валерий.
— Здравствуй…те, Валерий Павлович! — произнесла женщина, заходя в кабинет. — Я проходила у вас обследование… — начала она.
