Александра и впрямь увидела внизу, на противоположной стороне тротуара, мужчину в синей или черной куртке. Но он, вопреки уверениям Ольги, не обращал внимания на окна мансарды, а рассматривал экран своего телефона. Его голова была склонена, да на таком расстоянии Александра и не смогла бы как следует рассмотреть лицо. Волосы у него были средней длины, темно-русые, как она отметила.
— Он все время смотрел сюда, прямо на окна, наверх, — шепотом повторила Ольга. — Этот дом нежилой, вы сами сказали, тут высматривать нечего.
— Мало ли… — проговорила художница, не сводя взгляда с молодого человека. — Шел мимо, заинтересовался… Или живет рядом.
— Вот он заметил, что вы подошли, сразу опустил голову, не хочет, чтобы вы его разглядывали! — упрямо твердила Ольга. — А когда у окна стояла я, не стеснялся, рассматривал меня в упор. Говорю вам, он за вами следит!
Александра рассмеялась, но смех вышел ненатуральным. Она не верила в то, что кого-то могут интересовать завалы хлама в ее мансарде, запиравшейся всего на один старый замок. В то, что опасность может угрожать ей самой, Александра не верила и подавно — не в силу какой-то невероятной храбрости, а просто по привычке. Слишком долго она жила здесь в одиночестве, слишком привыкла полагаться только на себя.
— Уверяю вас, это случайный прохожий, — сказала она, идя к двери. — Не думайте о нем.
Но, выйдя на улицу в сопровождении своей подопечной, она все же бросила быстрый взгляд на тротуар у дома напротив. Мужчина исчез. Скрылся ли он в подворотне, сел ли в одну из машин, растворился среди десятков прохожих, которых в районе Солянки всегда было немало, — его и следа не осталось. Александра не знала, рада ли она этому. «Может быть, кто-то искал меня по рекомендации? Клиент, знакомый? Вот съеду на соседнюю улицу, все равно что пропаду — в Москве так бывает! Многие ведь заходят просто “на огонек”, по старой памяти…»
— Вы думаете, наверное, что у меня от замкнутого образа жизни развилась мания преследования, — внезапно заявила Ольга, подходя к своей машине, криво втиснутой в общий ряд. — А я просто очень наблюдательна, как все деревенские жители. И у меня хорошее зрение. Вы вот не видели его лица, а я рассмотрела. И знаете, если бы на мои окна кто-то смотрел таким взглядом, я бы испугалась…
Глава 5
В темном небе молча, жутко распахивались белые бездны — далекие еще молнии сверкали одна за другой, каждый раз в новом месте, высвечивая громоздящиеся фосфорические облака в немыслимой высоте. Грозовые тучи пришли с запада, когда Александра с Ольгой еще ехали на дачу. Сумерки приобрели бурый пергаментный оттенок, поглощающий все краски. Когда Исхакова отперла дом и зажгла в столовой свет, окна стали черными.
— Кажется, будет страшная гроза, — Ольга с тревогой взглянула на мигнувшую лампу. — Только бы не отключили электричество.
— Такое часто бывает? — Александра задержалась на пороге, подставляя разгоревшееся лицо порывам ветра. — Вот-вот привезут коллекцию.
— Если гроза сильная, отключат… — Ольга, подойдя к печке, отворила и захлопнула дверцу. Она заметно нервничала, без нужды брала и тут же возвращала на место предметы — чашку, спички, книгу, полено, взятое из поленницы. — Они опаздывают.
— Это к лучшему, — ответила Александра, все еще стоя на пороге. — Иначе им пришлось бы нас ждать.
«Мы говорим так, будто нас подслушивают, и нам обеим это известно!» Странная, будто чужая мысль показалась ей верной. Александра постоянно ощущала некую натянутость. «Ольга каждую минуту настороже, и я тоже. Это понятно, мы связаны деловыми интересами, а друг друга не знаем. Но… Я предпочла бы большее доверие!»
Звонок, раздавшийся в сумке, заставил ее содрогнуться. Она достала телефон, увидела имя аукциониста.
— Да? — торопливо произнесла она в трубку.
— Это я, узнала? Сейчас мы будем у вас! — Игорь говорил быстро, напористо. — Только, кажется, мы свернули не туда. Тут какие-то красные ворота, я их не помню.
— Я передаю трубку хозяйке, она расскажет дорогу!
Александра протянула телефон оживившейся Ольге. Та быстро заговорила, бегая от одного окна к другому, словно рассчитывая вдруг увидеть там аукционный фургончик. Александра вновь вышла на крыльцо, на ветер, в угрожающе шумящую темноту, лишь кое-где разбавленную огнями окон, святящихся в коттеджах. Как обратила внимание художница, населен был в основном дальний угол поселка — огни горели кучно. Можно было различить и фонарь у въезда в поселок. Все остальное заволакивала темнота.
— Придется к ним выйти, — сзади возникла Ольга, она торопливо натягивала куртку, глядя на черное небо. — Они проехали поселок, я буду ждать у ворот. Не ходите со мной, это дело нескольких минут. Подождите здесь.
— Такое чувство, что сейчас хлынет страшный ливень! — Александра с тревогой вдыхала влажный воздух. — Скажите, а что, здесь, рядом с вами, никто сейчас не живет? Окна везде темные.
— Такое чувство, что вы боитесь оставаться тут одна! — рассмеялась Ольга, верно угадав настроение собеседницы. — Вы уж мне поверьте, тут куда безопасней, чем в вашей мастерской! Там на одной лестнице ночью с ума от страха сойти можно, я думаю!
И, сбежав по ступенькам, пропала в темноте.
Александра ждала недолго. Вскоре на аллее показались огни — подъезжали две машины. Из первой вышли Игорь с Ольгой. Сзади остановился фургончик, на черных бортах которого в свете фонаря поблескивали золотые пышные гербы аукционного дома. Из кабины неторопливо вылез охранник. Коллекция вернулась.
— Ну, ничего не поделаешь, всякое бывает! — наигранно бодро сказал Игорь, заметив взгляд, который Александра бросила на фургончик. — Может, это и к лучшему, хотя мне, как профессионалу, нелегко принять неудачу.
— Ты старался, — пожала плечами Александра. — К тебе никаких претензий нет. Все испортила Алешина со своей свитой.
Игорь нахмурился, его маленькое, умное, обезьянье лицо, всегда живое и богатое мимикой, внезапно сделалось неподвижным.
— А может, дело не в Алешиной, — проговорил он другим тоном и очень тихо, так, что слышать его могла одна Александра. Ольга суетилась возле распахнутых дверей фургончика, давала указания охраннику и шоферу, которые вынимали коробки.
— В чем же? — Александра всматривалась в лицо Игоря, пытаясь уловить выражение его глаз. Но маленькие, глубоко посаженные глаза ушли в тень, которую бросали надбровные дуги. При свете фонаря лицо аукциониста приобрело угрожающее выражение.
— Понимаешь… — Игорь проводил взглядом процессию, которая тем временем направилась к дверям дома. Впереди шла Ольга, она показывала дорогу. За ней следовали нагруженные коробками шофер и охранник. Пока за ними не закрылась дверь, Игорь молчал.
— Понимаешь, — продолжил он, откашлявшись. — Я навел справки, хотя это не входит в мои обязанности… И, может, даже противоречит профессиональному кодексу. Но такие скандалы тоже бывают не часто, ты знаешь. Так вот. Есть мнение, что действительно было выставлено много подделок.
