– Разумеется, можно проносить вино на борт, – сказал он старой стюардессе.
Она выслушала его слова с хитрой улыбкой, прочертившей складки на ее щеках. Он указал на багажные ячейки, полные винных бутылок других пассажиров.
– К сожалению, нельзя распивать вино в самолете.
Слишком поздно, подумал он. Он уже опустошил обе бутылки: одну перед входом на посадку, а другую сразу после взлета.
Он стал уговаривать ее принести ему еще выпивки, упирая на то, что им лететь еще час, а у него пересохло во рту.
Неожиданно она согласилась, чересчур неожиданно. Она решила надуть его – он это понял, – и действительно, она принесла ему простую колу, даже не в стекле, и заявила, что там содержится ром.
Рядом с ним сидела пара, повернувшись друг к другу, как бы показывая, что они не настроены на общение, но он все равно заговорил. Иногда разговор ни о чем помогает убить время. Он стал рассказывать им о своей яхте, хотя у него не было яхты, но он уже так давно рассказывал о ней людям, что сам начал верить в это. Но они его не слушали. Так что он повернулся к пареньку по другую сторону прохода и стал рассказывать о яхте ему. Бывало, что он обращался к взрослым, как к детям, говорил мужчинам «малой», но этот малой был малой-малой, Курт это ясно видел.
Он спросил, сколько ему лет.
– Тринадцать.
– Славно.
Курт сказал это с выражением «молодец, так держать». Ребятам нравится, когда их подбадривают. Он одобрял этого паренька за то, что ему тринадцать. Тринадцать – это пубертат, когда уже встает. Ему захотелось показать пареньку фото Ванессы. Открыть ему чудесный мир женщин, которые знают, что значит быть женщинами. Не то что эта стюардесса и, наверно, большинство женщин в самолете, да и повсюду в эти дни, когда женщины совсем разучились быть женщинами. Если бы у него была с собой ее фотография, он бы ее показал пареньку. Была еще одна порноактриса, напоминавшая ее, но фото актрисы у него тоже не было.
По проходу подошла женщина и склонилась над пареньком. Тот встал с места, и его занял мужчина. Они были семьей и менялись местами. Рад познакомиться, сказал Курт, и паренек ответил, что он тоже.
Никто не хотел разговаривать с ним или, точнее, слушать его, так что он достал свою книгу, «Цыпленок и ястреб», про Вьетнам, которую пытался читать уже три года. Эта тема его занимала, потому что он давно уже рассказывал людям, что воевал во Вьетнаме, но это была неправда. Он служил в Германии. Книга была написана от лица пилота вертолета, и Курт не дочитал даже до середины. Поскольку он так медленно читал и книга была не новой и замусоленной, он держал ее в дешевом пакете на липучке. Он прочитал несколько страниц в самолете, потягивая свой ром с колой без рома, спасибо пизде-стюардессе, но книга ему не давалась. Проблема была в том, что это чтение требовало такого напряжения. Ты удерживал внимание достаточно долго, чтобы одолеть целый абзац, а за ним был другой, а за ним еще – и так без конца. Он читал эту книгу по большому счету напоказ перед остальными пассажирами, только никто не смотрел на него и как будто вообще не замечал. Он убрал «Цыпленка и ястреба» обратно в пакет. Экран перед ним не включался, так что он закрыл глаза и подумал о том, что, как только вернется домой, он сможет увидеть Ванессу.
В тот вечер, когда он вышел из такси перед своим домом, по улице стелился туман. Иногда в этом городе было так холодно, как нигде. Он был в шортах, как туристы, стоявшие гуськом в ожидании канатного трамвая на Пауэлл-стрит. Эти болваны никогда не читали о погоде в Сан-Франциско. Он знал, что будет холодно. Но ему пришлось надеть шорты, чтобы его пустили в самолет, потому что свои единственные брюки он обоссал.
На следующий день, едва проснувшись, он пошел в «Комнату на Марсе». Была суббота, и Ванесса всегда работала по субботам.
Но ее там не было.
Он уехал на неделю в Канкун, и получалось, что за это время она уволилась из «Комнаты на Марсе», если верить кассиру в прихожей. Курт был не знаком с кассиром и решил, что этот тип не понял, кто он – постоянный клиент, спустивший уйму денег в этом клубе. Он поднял взгляд на кассира – его будка стояла на платформе, как касса с фишками в казино, – и сказал ему позвать управляющего. Из-за этой платформы ты себя чувствовал коротышкой перед кассиром, такой высокой она была, хотя кассир и сам мог быть коротышкой. Вышел управляющий и пожал Курту руку. Курт был постоянным клиентом, и управляющий не мог совсем не считаться с ним. Но он сказал ему то же, что и кассир: у нас нет ни одной Ванессы в расписании. Ни одной Ванессы. Как будто могли быть разные Ванессы, и ни одна из них не работала по субботам или вообще не работала у них.
Он пошел в бар «Аллея клоунов», чтобы съесть бургер, потому что других дел у него не было. «Аллея клоунов» была в районе Северного пляжа, за углом от одного заведения, куда Кеннеди частенько захаживал до того, как узнал кое-что получше. «Комнату на Марсе» с Ванессой.
В заведении рядом с «Аллеей клоунов» имелась сцена с отдельными кабинками. По сцене прохаживались полуголые женщины, гладя-трогая себя, в то время как мужчины в кабинках вдоль сцены смотрели на них и трогали-трогали себя. Кабинки были как с обычными, так и с зеркальными стеклами, чтобы женщины на сцене, гладя-трогая себя, могли или не могли видеть, как ты трогал-трогал себя. Также ты мог выбрать, чтобы женщина смотрела тебе в глаза, или обнажиться перед ней, но за отдельную плату, как и за все в этой жизни. Курту нравилось это место, потому что он не знал ничего лучше. Но когда он начал ходить в «Комнату на Марсе», на Маркет-стрит, он больше ни разу не заглянул в это заведение с кабинками, но по-прежнему ел в «Аллее клоунов», потому что там готовили вкусные бургеры, и он мог парковать свой мотоцикл, «BMW K100», перед окнами и следить, чтобы его не свалил какой-нибудь жопоголовый, один из этих зомби, бесконечно бредущих по тротуару.
Он снова пришел в «Комнату на Марсе» в субботу вечером, надеясь увидеть Ванессу, но ее не было в расписании.
Могла ли она взять себе новый псевдоним? Некоторые девушки часто их меняли. Одну неделю их звали Вишенка или Тайна, а на следующую уже Опасность, или Версаче, или Лексус, или еще какая ахинея. Имя Ванесса было классическим и правдоподобным, и оно ей шло, поэтому он не думал, что она стала бы менять его. С этой мыслью он заплатил за вход и вошел, после чего целый час осматривал комнату, но не нашел ее – ни тем вечером, ни на следующий день, ни на следующий вечер, ни в последующие разы.
Когда Курт увидел ее первый раз, он водил компанию с горячей крошкой по имени Анжелика. Он танцевал с ней в трубе в задней части «Комнаты на Марсе». Танцевал – сильно сказано, на самом деле он просто пытался тереться об нее. В трубе, помимо них, была еще одна пара – какой-то бизнесмен с Ванессой. Она прижималась к нему всем телом. Она так танцевала с этим парнем, словно была настроена всерьез. На ней были только лифчик и трусики, и она просто приклеилась к этому типу в костюме. Анжелика громко сказала, что Ванесса нарушает правило и не под кайфом ли она, что она там приняла, потому что в трубе нельзя трахаться. Можно было елозить задницей по мужским коленям, но если ты гладила его передком, могли вмешаться другие девушки.
