– Мы следовали за этим вороном ночь и целый день, – тяжело вздохнул граф Ален. – Но боюсь, что он и сам не знает, где сейчас его госпожа.
– Он знает, – уверенно возразила Аврора. – Просто не может сказать.
– Ну, а если он не может этого сказать, так какой от него прок? – И граф Ашен спрыгнул со своего коня.
Аврора походила вокруг того места, где танцевал ворон, затем топнула ногой и крикнула:
– Эй! Есть здесь кто-нибудь?
В ответ – молчание.
– Может быть, утром что-нибудь удастся рассмотреть. Давайте устраиваться на ночёвку, – предложил граф Ален. – Я разожгу костер, неподалёку здесь течёт ручей – напоим лошадей. Потом поедим сами и немного отдохнём.
Авроре хотелось продолжить путь, смотреть, искать, но куда смотреть, что искать – этого она не знала. Возможно, граф Ален прав – утро вечера мудренее.
– Я соберу хворост для костра, – предложила Аврора. Её радовала возможность пройтись и немного размять ноги после целого дня езды верхом.
Собирать хворост она привыкла с детства, это ей было совсем не сложно. Между делом кроме хвороста она нашла несколько грибов и решила тоже прихватить их с собой. А набивая грибами карманы позаимствованного у Гретхен платья, она вдруг вспомнила другие грибы – на том памятном ей банкете – и слова, которые сказал ей в тот вечер Филипп.
Я люблю вас. Люблю ваш смех, люблю ваше старание увидеть в каждом человеке что-то хорошее. Люблю вас за вашу смелость и доброту и за то, что вы больше чем кто-либо думаете и заботитесь о других...
Ах, если бы у неё была возможность хоть что-то ему сказать перед тем, как он уехал!
Как только найдётся Малефисента, нужно будет написать ему в Ульстед. Или ещё лучше – организовать официальный визит на высшем уровне. Проще говоря, она всё равно найдёт способ увидеться с Филиппом. А встретившись, признается, что любит его. Что она просто боялась.
А теперь будет надеяться.
Когда она последний раз видела Филиппа он разговаривал с её крёстной. Это было в тот момент, когда сама она танцевала с Аленом. Аврора готова была поклясться, что при этом разглядела на лице своей крёстной улыбку.
Аврора резко остановилась прямо посреди леса, неожиданно для себя по-новому поняв смысл этой сохранившейся в её памяти картинки.
Был ли Филипп последним, кто видел её крёстную? Знал ли что-нибудь о её исчезновении? Не похищен ли, в таком случае, и он сам?
Неуверенными шагами она возвратилась на лужайку, где граф Ален уже разжёг и поддерживал маленький костерок. Аврора положила на землю принесённый из леса хворост и тяжело присела рядом.
Диаваля возле костра не было. И в небе он не кружил. Диаваль исчез.
– Вы не видели ворона, граф? – спросила Аврора.
– Нет, – равнодушно пожал плечами Ален. – Наверное, отправился за добычей. За мышью или червями – не знаю, чем они там питаются.
Аврора повернулась к костру и стала нанизывать на тонкие прутики, принесённые из леса грибы, чтобы жарить их на огне. Грибов было не так уж много, но заморить червячка хватит.
– Грибы будете? – спросила она.
– У нас найдётся кое-что и получше, – улыбнулся граф.
Из притороченного к седлу его коня мешка он достал пирог с голубями, бутылку портвейна и большой кусок сыра.
– О! – удивилась Аврора. – Как это вы подумали о том, чтобы захватить с собой провизию? Ведь вы же не знали, что отправитесь в путешествие!
Услышав этот вопрос, граф вначале смутился, но потом рассмеялся:
– Это вы очень тонко подметили, ваше величество. Я действительно не знал, что отправлюсь в путешествие вместе с вами. Провизию я захватил потому, что собирался отправиться в своё поместье. Помните, я уже говорил вам, что хочу пригласить вас к себе в гости? Так вот, я собирался предварительно съездить домой и отдать необходимые распоряжения, чтобы мои слуги успели всё приготовить к вашему приезду.
Аврора нахмурилась, не зная, что и подумать. Впрочем, хорошему ужину она была, разумеется, рада. И вскоре Аврора с набитым желудком уже сидела, завернувшись в одеяло возле весело потрескивающего костра.
– Это очень хорошо, что вы отправились вместе со мной, граф, – сказала она, глядя на огонь. – И далее удивительно, если учесть, что вы терпеть не можете мою крёстную.
– Я люблю её не меньше, чем она любит меня, – осторожно ответил он.
– Как вы полагаете, принц Филипп может быть вместе с ней? – спросила Аврора. – Конечно, его она тоже не слишком жалует, однако я их видела вместе, когда мы с вами танцевали. Это было перед самым её исчезновением.
– С Филиппом? – нахмурился граф.
– Ваша сестра сообщила мне, что принц собирается вернуться в Ульстед – но что, если он только намеревался вернуться, а на самом деле его похитили и увезли вместе с Малефисентой?
Граф Ален помолчал, обдумывая слова Авроры, а потом ответил:
– Возможно, вы правы насчёт Филиппа – и в то же время ошибаетесь. Лично я опасаюсь, что он может быть не тем, кого похитили, а тем, кто организовал похищение вашей крёстной.
– Что вы хотите этим сказать? – не поняла Аврора.
– Видите ли, спустя примерно полчаса после нашего с вами танца я видел принца Филиппа – он направлялся к вашей крёстной, и у него на лице было такое выражение... Я, пожалуй, даже не возьмусь точно его описать. Мрачная решимость, наверное. И при этом он что-то держал в руке. Довольно длинное, тускло блестящее, скорее всего, металлическое. Если он был тем – или одним из тех, – кто похитил Малефисенту, это легко объясняет тот факт, что они оба исчезли одновременно. Вы спросите, зачем принцу могло это понадобиться? Но исчезновение Малефисенты даёт Ульстеду военное преимущество перед Персифорестом, не так ли?
Аврора слушала графа и с ужасом вспоминала железный нож, который нашёл Хэммонд. Нет, этот нож не мог принадлежать Филиппу! Он не способен на такое злодейство!
Но разве не точно так же думала в своё время Малефисента про Стефана? Не в этом ли главная опасность, главная ловушка, которую расставляет нам любовь, делая тебя уязвимой для предательства?
А граф Ален тем временем продолжил:
– Если, к несчастью, я оказался прав, то Филипп, несомненно, должен был двинуться в сторону границы между Персифорестом и Ульстедом. Возможно, это объясняет и странное поведение ворона. Здесь, вблизи границы Филипп что-то сделал для того, чтобы запутать нас, и ворон потерял его след.
Аврора всё пыталась придумать причину, по которой всё это не могло быть правдой.
– Но Филипп... – начала она.
– ...всегда казался таким добрым? – продолжил за неё граф Ален, и в голосе его чувствовалась насмешка. – Но я много чего слышал об Ульстеде. У нас в стране люди относятся к феям с подозрением и боятся их, это так. Но там они фей презирают и ни во что не ставят, и это нельзя не принимать во внимание.
