* * *
Дима
Признать свое бессилие было трудно. В первый день я ещё пытался не превратиться в развалину. Хватало сил и на игры с Верой, и на споры с её настойчивой мамой, но на второй день меня срубило окончательно. Душевное состояние сравнялось с физическим.
О том, что телу может быть так хреново, я и не догадывался. Меня бросало то в жар, то в холод. Колошматило от лихорадки и головной боли. За вечер и ночь я столько раз умывался собственным потом, что и не сосчитать. Если бы не Лика, не знаю, как бы вообще выкарабкался из этой задницы.
Девчонка справлялась отлично. О помощи её никто не просил, да и не обязана была, особенно после всех моих упреков и подозрений. Но обида к ней словно не приставала. Вместо того, чтобы со спокойной совестью обчищать мой счёт, Лика мерила мне температуру, пичкала лекарствами и заставляла есть.
Она заботилась. Без просьб и расчета. Просто потому, что для неё это было естественно. На фоне этой заботы моя прошлая семейная жизнь казалась постановкой театра абсурда. Я, наверно, потому никогда и не болел. В моём успешном браке можно было лишь пахать. Вкалывать, будто в жизни ничего больше нет. Хотя…
Тогда, в общем-то, ничего и не было. Сейчас, глядя в затуманенные от наслаждения глаза моей пичужки, это стало ясно как день. Не было! Ни желания, сносящего крышу. Ни потребности ощущать другого рядом. Ни кайфа от того, как, пульсируя над губами, сжимается лоно, и дрожат на моих плечах пальцы.
Ни хрена не было! Даже в спорах с Ликой жизнь ощущалась сильнее, чем во время самого жаркого секса с бывшей женой. Как только дотянул почти до сорока и не спился от скуки?
Прошло всего три недели с приезда моих девчонок, а я, кажется, окончательно увяз.
* * *
С возрастом меняться сложно, привычки и ритм прирастают как вторая кожа, но, то ли последствие температуры, то ли целебный компот, на третий день я остался дома.
Жизнь в автоцентре продолжалась без меня. Системный администратор наладил удаленный доступ к видеокамерам, которым я так и не воспользовался. Страдающий от безделья Сева для профилактики вздрючил всю охрану и отправил мне отчёт, который я так и не открыл. Обалдевший от свободы, мой зам Роберт умудрился договориться об обслуживании машин с нашим банком, и начальник ремзоны Олег уже рвал волосы на заднице, не зная, как всё успеть и не растерять прежних клиентов. Но ни Роберту, ни Олегу я не выслал никаких указаний, оставив их сражаться друг с другом наедине.
Вместо работы мы втроем устроились на диване и, словно какой-нибудь сериал, начали смотреть на Ютубе оцифрованные диафильмы.
На экране сменялись картинки с историей про Простоквашино. На журнальном столике красовались нарезанные фрукты со шпажками. Никто никуда не спешил.
Самое странное дело, каким я когда-либо занимался в будние дни. Прежний я счёл бы подобное пустой тратой времени. Скукой смертной! Но сейчас звонкий хохот Веры и теплая ладонь Лики на моём плече не заставили бы променять это занятие ни на что другое на свете.
Никакая сила не убедила бы вернуться к работе в этот день, но после обеда, не дождавшись ответа почтой, директор нового автоцентра заявился домой лично. На его счастье, Лика укладывала на дневной сон Веру. После в моих планах было то, на что не хватило сил вчера — долгий ванильный секс. В нашем настоящем и прошлом его не было никогда, и сейчас моё физическое состояние как раз подходило, чтобы попробовать.
На рабочие вопросы ушло минут двадцать. Согласовывать, в общем-то, было нечего — подготовка к презентации шла отлично, и дополнительных финансовых вливаний никто не требовал.
Поставив пару подписей, положив на угол стола стопку документов от Наташи, я проводил гостя до двери и тут же выбросил из головы все мысли о работе. Оказалось, это не так уж сложно. Мир не рухнул. Земля не остановилась. В который уже раз!
Можно было выдохнуть и подумать о чем-нибудь более приятном. С таким настроем я вошел в кухню, но взгляд появившейся следом Лики заставил насторожиться.
— Прости, я случайно услышала ваш разговор… Дим, а у тебя в этот раз никаких проверок не было? — не глядя в мою сторону, Лика поставила на стол стакан и медленно, будто в этом процессе был какой-то сакральный смысл, стала наливать воду.
— Нет. Ничего не было.
— А статьи какие-нибудь?
— И статей, — догадаться, к чему разговор, было несложно. — Никто мне не мешает.
— Ясно. Хорошо, — Лика поднесла стакан к губам, но пить не стала.
— Иди сюда, — даже на секунду я не поверил, что ей хватило такого ответа.
— Сейчас, во рту пересохло.
— Знаю я, что у тебя не так. Иди, — устроившись на стуле, похлопал по колену.
Словно звал на плаху, понуро опустив голову, Лика подошла.
— Я умею усваивать уроки с первого раза, — я устроил девчонку у себя на коленях и крепко её обнял. — Больше никто не причинит вред ни мне, ни моим близким.
— Дим, я… — Лика шумно втянула в легкие воздух. — Я верю, но стоит вспомнить, становится страшно. Ведь тот, кто устроил аварию в прошлый раз, сможет снова…
— Он не устроит, — не дав договорить, прервал я.
— Но всё же… Ты в прошлый раз тоже не ожидал ничего подобного.
— Поверь мне, — я прижался лбом к ее лбу. Сейчас он казался гораздо более горячим, чем мой. — Мы как раз вчера говорили о доверии. Попытайся.
Лика посмотрела на меня в упор и уже без утайки ответила:
— Я боюсь за Веру. За себя не страшно, но если что-то случится с моей девочкой, не переживу.
— С нашей девочкой, — поправил. — И с ней точно ничего не случится.
Вываливать не Лику всю грязь, в какую пришлось окунуться самому, не хотелось. Это было моё решение, мои деньги, мой приказ работать на результат. Только разрешить ей бояться и дальше я тоже не мог.
— Человека, который в прошлый раз стоял за проверками и покушением, нет в живых. Он погиб в аварии.
Охнув, Лика прижала ладонь ко рту.
— Ты… Нет… — краска отлила от её лица. Моя совестливая девчонка казалась перепуганной.
— Лик, послушай, это… — я хотел сказать, что это обычная авария. Плевать, какие давал распоряжения Севе. Не Лике было разгребать моё прошлое и тянуть чужие кресты. Но она не позволила.
— Не говори ничего, — остановила меня. — Сейчас ты солжёшь. И одной ложью между нами станет больше. Не хочу.
Она тряхнула головой, будто этим нехитрым движением можно было разогнать все страхи и стереть вину.
