— Прости меня, птичка.
Прижав ладонью ее лицо к матрасу, я придержал полоску трусов и вбил член на всю длину во влажную плоть. Даже то, что Лика мать мой дочери не остановило от грубости. Не смог. Взгляд сфокусировался на белоснежных оттопыренных полушариях, розовой плоти, и клемма, ответственная за контроль, перегорела.
— Крышу от тебя сносит к херам, — не позволяя оглядываться, задвигался быстро. Вколачивал член по самые яйца. Меняя углы, растягивая свою тугую девчонку под себя и не останавливался ни на миг.
Это было слишком хорошо. Каждое движение как инфаркт и реанимация. Так остро, как я уже и забыл, что бывает.
— Пи*дец полный! Птичка, ты точно нереальная, — чтобы не кончить в несколько движений, пришлось сцепить зубы.
Оргазм пульсирующей болью зрел в паху. Всего несколько движений и, как завязавший наркоман, дорвавшийся до дозы, я готов был отчалить в собственную нирвану. Свет все-таки сошелся клином. Не представляю, чем зацепила девчонка, но от мысли, что кто-то точно так же вставлял в нее свой член, хотелось убивать. Душить собственными руками.
Сам не знал, что такой ревнивый. Не был таким никогда, а на Лике как заклинило. На стонах ее. На маленькой круглой заднице, движущейся мне навстречу. На выворачивающей яйца наизнанку отзывчивости.
Впервые за много лет я не жалел о спущенных на шумоизоляцию деньгах. Моя птичка была музыкальной. Без фальшивой страстности, без глупых попыток перехватить ведущую роль. Я трахал ее так, словно собирался стереть внутри даже след о других, а она отзывалась — вздрагивала, выгибалась, сжимала простыню до побелевших костяшек, но снова повторяла одно имя — «Дима».
Так отчаянно, словно и не было у нее никого. Будто ждала только меня, несмотря на все проклятия и слезы. Наваждение. Гребанный мужской фетиш — быть единственным, в какой бы бараний рог ни скручивала судьба.
* * *
Дорвавшись друг до друга, уснули мы только, когда на небо выглянуло солнце. Сил не было ни на душ, ни на "спокойной ночи". Уткнувшись носом мне в плечо, Лика свернулась клубком как маленький котенок и отключилась. Следом за ней, выжатый в прямом и переноском смысле, должен был отключиться и я, но не засыпалось.
В голову как назойливые мухи лезли мысли.
О спящей в соседней комнате маленькой дочери.
О ее молодой строптивой матери.
О том, каким еще месяц назад представлял свое будущее.
Такого исхода я не мог ожидать, даже если бы отпустил на волю свою фантазию. Любимая женщина "работа" сменилась двумя непредсказуемыми особами женского пола, и, странным образом, эта рокировка не пугала.
Меня просто поставили перед новыми условиями. Отобрали контроль, добавили ответственности, но это все равно осталась моя жизнь. Странная, чуть более сложная и однозначно гораздо более яркая, чем еще недавно.
Глава 23
Лика
Обычно после бессонной ночи у меня болела голова, но сегодня вместо нее ныли мышцы. Все! Даже те, о существовании которых я раньше и не знала.
Это была приятная боль, сладкая, от нее хотелось улыбаться, смеяться и делать глупости. Счастье, что Диме утром пришлось уехать на работу, иначе… В разряд "иначе" на ум приходило столько всего, что при Вере и думать было стыдно.
Не знаю, как в этот раз мы не порвали еще один презерватив. Под душем от прикосновения к заласканным груди или развилке ног тело вспыхивало огнем. Снова Дима сделал то, что умел делать только он — превратил меня в раскованную, жадную до его тела нимфоманку. Даже то, что этой ночью не прозвучало никаких признаний в чувствах, не огорчало. Совсем. Почти…
Главное — я была единственной.
От радости за спиной словно крылья выросли. За окном моросил дождь, а на душе сияло солнце. К обеденному походу в очередное кафе я достала из шкафа совершенно новый яркий сарафан с открытой спиной. На завтрак вместо нелюбимой Верой каши соорудила вкусный натюрморт из овощей и солнышка-желтка. А потом, напевая веселую детскую песенку про бибику, вызвонила нашу новую няньку и водителя по совместительству.
Дима клятвенно пообещал, что как и в прошлый раз к кафе он освободится. Все, что от нас требовалось — заехать за ним в автоцентр.
Как бы ни грызла совесть, что отвлекаю его от дел, отказываться от такого предложения я не решилась. Прошлый пост с фотографиями маленьких, перепачканных в шоколад пальчиков и красивых мужских рук с дорогими часами и белоснежными манжетами побил рейтинги всех предыдущих обзоров.
Такого отклика я не ожидала. Впервые никто не цеплялся к моей далекой от поварской манере описывать блюда. Вместо этого читатели забрасывали вопросами о необычной компании и умилялись сочетанию строгости и непосредственности.
Для фуд-блогера это был прорыв. А для меня, которая и мечтать не могла о таком обеде, одно из самых приятных воспоминаний за последние месяцы.
Сегодня в планах было повторить. Пусть не в ресторане, а в кафе, но после прошедшей ночи место перестало иметь значения.
* * *
Дорога до Диминой работы не отняла много времени. Мы не встряли ни в одну пробку, а вжившийся в роль няньки, Денис старательно убеждал Веру произнести его имя и своим кривлянием заставлял нас обеих громко смеяться.
Автоцентр тоже встретил приветливо. В столе заказов на все тридцать два заулыбался знакомый мастер-приемщик, а секретарша босса Наташа, стоило нам подняться к ней на второй этаж, тут же преподнесла Вере плюшевого медведя.
По всему было видно, что скрывать наличие дочери Дима не стал. В глубине души я этого опасалась, но теперь от радушного приема и улыбок невольно накатила ностальгия.
Все же два года назад мне было хорошо здесь. Липовая информация о сливе отходов запустила цепочку событий, результатом которой была не только авария. Сладкие ночи в жилом кабинете, вкусная еда, презентация, на которой я впервые чувствовала себя желанной и красивой… Страсть.
В том коротком промежутке времени радости и безумств было больше, чем за всю мою серую жизнь до и непростую после. Кто бы только мог подумать, что хмурый деспот Дмитрий Шеремет может так удивительно влиять на качество жизни! Почти по щелчку. Потому, что так решил, и никакая сила на свете не может его остановить.
— Какие у нас потрясающие гости! — Наташа оставила все свои дела и присела на корточки возле Веры. — Боже, какое сходство! — подняла на меня ошарашенный взгляд.
— Как уж получилось, — впервые кто-то был рад сходству дочери и отца. Для меня это было так непривычно, что губы сами разъехались в улыбку.
— Она копия! Не удивительно, что ее папаша летает последние недели.
