День с самого утра начался не так как обычно. Вместо шума мусороуборочной машины под окном какой-то безумец звал Люсю и клялся ей в любви. Папа умудрился спалить новенький электрочайник, а я сама с недосыпа чуть не нанесла на зубную щетку крем для рук вместо пасты.
Нас всех дружно будто подменили. Однако, сюрприз, который преподнесла Вера, никто даже в самой смелой фантазии не смог бы предсказать.
Моя молчунья-дочь произнесла второе слово в своей жизни. Первым было "мама". Мы все ждали, когда же она, наконец, скажет "баба", "дед" или "Петя", но Вера четко и громко произнесла "папа".
Для меня это было как удар под дых. Радость и одновременно растерянность выбили почву из-под ног. Судя по поджатым губам матери, для нее второе слово любимой внучки вообще прозвучало будто проклятие.
Всего одна мелочь, четыре буквы в устах ребенка, а наш новый хрупкий мир грозил вновь покрыться трещинами. У медали две стороны. Самые близкие для меня люди молились на одну и не желали знать о другой. Что может случиться, когда Вера уже осознанно спросит про отца, даже думать не хотелось.
Бомба замедленного действия с каждым днем тикала все громче. Вероятно, Тема был прав, когда говорил, что мне пора завязывать со спасением всех и съезжать.
* * *
Мысли о втором слове дочери и о переезде так прочно засели в голове, что я совсем потерялась во времени. Только когда часы на руке показали семь вечера, я вспомнила про столик в новом китайском ресторане, который заказала еще неделю назад.
Одеваться пришлось набегу, из косметики время хватило только на помаду. В принципе можно было обойтись и без нее, обольщать я все равно никого не планировала, но магическим образом всего один мазок алого менял меня до неузнаваемости. Поджидающие фуд-блогера Лику Уварову, работники ресторанов и кафе равнодушно пропускали меня внутрь и не плясали вокруг танцы, будто я была одним из критиков Мишлена.
В этот раз уловка с помадой снова сработала безотказно. Несмотря на опоздание, заказанный столик оказался свободен, а вместо бесплатной воды из-под крана мне с искусственной улыбкой принесли Перье.
Вечер начался удачно. Хоть что-то сегодня шло по плану. Пока были свежи первые впечатления, можно было смело доставать блокнот и набрасывать черновик статьи. Я бы так и поступила, если бы не одно "но".
Некоторые ощущения сложно объяснить логически. Они иррациональны, противоречат всем законам физики, однако их совершенно невозможно игнорировать. Сейчас эти ощущением был "взгляд со стороны". Я не видела, кто за мной наблюдал, но, как легкое касание на щеках, на губах и на руках, ощущала чужое внимание рядом.
— Вы уже определились? — не дав, как следует оглядеться, официантка забрала со столика папку с меню.
Судя по тому, как она записывала что-то в своем блокноте и периодически косилась в сторону, меня точно не узнали.
— Еще нет. Не забирайте пока меню.
Не утруждая себя даже фальшивой улыбкой, официантка вернула папку и соизволила-таки посмотреть на меня.
— Принесите, пожалуйста, кофе, — произнесла я как можно более миролюбиво. — Обычный эспрессо. Или, если можно, попросите, чтобы туда добавили немного пряностей: бадьян, корицу и мускатный орех.
Будто только что перед ней вызвали сатану и налоговую инспекцию одновременно, девушка вытянулась в линию, и на оказавшемся на уровне моих глаз блокноте, я прочла: "эспрессо, корица, бадьян, муск. орех".
Любимый рецепт кофе. Только записать мой заказ она еще не успела.
— Этот рецепт сегодня популярен? — в горле словно комок застрял, и слова прозвучали глухо.
Я знала только двух людей на земле, не считая себя, которые везде заказывали именно такой кофе. Оба — мужчины. Первый меня любил и научил любить такой кофе, а второй сделал мне ребенка.
— Никаких проблем, — официантка, похоже, не поняла. — Пряности у нас есть. Что-то еще?
— Нет, — я снова оглянулась. Рецепт, ощущение чужого взгляда, второе слово дочери — целый набор случайностей, и все в один день. Возможно, это было помешательство, но мне вдруг показалось, что где-то рядом должен находиться Дима.
Бред, конечно. Нечего ему было делать со мной в одном ресторане. Не нужна я ему была вообще. Только ощущение затягивало, не позволяя думать о чем-то другом.
— В таком случае, приятного вечера. Кофе скоро принесут, — сменив удивление на безразличный покер-фейс, официантка развернулась на сто восемьдесят градусов и направилась в сторону кухни.
Она ушла так быстро, что спросить, кто заказал такой же кофе, я не успела. Растаяла, оставив меня один на один со своими подозрениями.
«Спокойно, Лика, дыши!» — чтобы не запаниковать, пришлось усилием воли брать себя в руки.
«Тебе все кажется! Тяжелый день, волнение за Петю, мало сна — банальная усталость», — мозг тут же стал подкидывать правдоподобные объяснения тревоге.
Безумно хотелось согласиться с ними со всеми. Перестать, как девица на охоте, шариться глазами по залу и, наконец, сконцентрироваться на работе.
Все то время, пока не принесли кофе, я старательно убеждала себя расслабиться. В ход шло все от самовнушения до мыслей о дочери. Но стоило потянуть носом любимый аромат, как внутренний голос сказал: «Найди!», и я как ужаленная вскочила с места.
* * *
Дима
В моей жизни было только два периода спонтанных поступков: молодость, когда на смелости и риске сколачивал первый капитал, и короткий промежуток времени два года назад, когда связался с одной молодой энергичной идеалисткой.
Сейчас, кажется, настал третий, и он вновь был связан с той же девчонкой.
— Пристегните, пожалуйста, ремень. Мы скоро взлетаем, — вырвала меня из размышлений молоденькая стюардесса.
— Да, конечно.
Я вставил в разъем застежку и снова уставился в иллюминатор на взлетную полосу питерского аэропорта.
Поменять билеты в последний момент было той еще идеей. Провести полночи без сна, намотать несколько лишних сотен километров в воздухе — сомнительное удовольствие, особенно накануне важной встречи, но…
Я увидел ее.
На расстоянии трех столиков между нами, но не верилось.
Легкое платье без рукавов, высокий хвост, туфли на каблуках и алые губы — язык не поворачивался назвать эту Лику "девчонкой". Даже без полной боевой раскраски, которой сияли все остальные посетительницы ресторана, она выглядела самой женственной.
Остаться на месте и не подойти было адски сложно. До чертиков хотелось сесть рядом, стереть помаду с губ и убедиться, что это все та же бойкая пичуга, которая бегала передо мной без нижнего белья и всем нарядам на свете предпочитала мандариновые шорты.
