— Все в порядке, Борис Александрович?
Встретивший его парень-водитель смотрел на московского гостя с беспокойством.
— Все отлично, Толя.
Парень все время пытался ему угодить, это раздражало. Поднимаясь в гостиничный номер, пытался взять у Бориса дорожную сумку. Борис не дал, конечно.
— Все отлично, — повторил Борис. Поставил сумку на ближайший стул и покрутил в руках карточку-ключ. — Поехали на станцию.
Город от Москвы отличался — плохо покрашенными фасадами, обилием старых автомобилей. И еще чем-то неуловимым, безошибочно выдававшим провинцию. Даже походка у женщин казалась другой, не московской.
Водителем Анатолий оказался хорошим. Мягко обходя идущие впереди машины, довез Бориса до электростанции меньше чем за полчаса. Еще с дороги кому-то позвонил, и Бориса встретил начальник станции.
Начальник Роман Николаевич Борису понравился. Ему было лет сорок. Коренастый, широкоплечий, он мягко окал, а на Бориса смотрел без подобострастия. Как на ненужную помеху он на него смотрел и не слишком пытался это скрыть.
Впрочем, это продолжалось недолго. Борис начал говорить о предполагаемой реконструкции, не упускал технических подробностей, и Роман начал поглядывать на него с уважением. С настоящим уважением, как к спецу, а не как к начальнику из Москвы.
Потом совещались с главным инженером, другими специалистами, и Борис впервые за много лет чувствовал себя своим и на месте рядом с усталыми хмурыми мужиками. Он инженер, а не чиновник. Платили бы инженерам нормальную зарплату, никогда не ушел бы на бумажную работу.
Засиделись они допоздна. За окном мощные прожектора освещали территорию электростанции, а когда вместе с Романом возвращались в город, зимняя тьма казалась абсолютной, зловещей. Тусклые фонари вдоль дороги не разгоняли темень, а только усиливали.
Показались первые городские дома. В городе тьма отступила.
— Когда возвращаться собираетесь? — спросил Роман, внимательно следя за дорогой. Он тоже оказался хорошим водителем.
— Не решил еще, — признался Борис. — У меня здесь… дела.
— Мы с женой приглашаем вас поужинать. Жена у меня хорошо готовит, — улыбнулся начальник станции и покосился на Бориса. — Не возражаете? Я недалеко от гостиницы живу.
— Не возражаю, — засмеялся Борис. — Только поступим мы по-другому. Это я вас приглашаю поужинать. Не отказывайтесь, одному тоскливо.
Роман помедлил и кивнул.
Встретиться в гостиничном ресторане договорились через час.
Борис поднялся в номер, впервые за день позвонил Лизе.
— Боря! — упрекнула жена. — Ну почему так поздно? Я же беспокоюсь.
Пару недель назад он тоже уезжал в командировку. В нормальную командировку, в Париж. Лиза тогда его удивила. Борис предложил поехать вместе, воспользоваться подвернувшимся случаем, совместить дела с отличным отдыхом. Лиза решительно отказалась. «Это нехорошо, — решительно заявила она. — Могут пойти слухи».
Везти Лизу на государственные деньги Борис не собирался, и на слухи ему было наплевать, но позиция жены тогда приятно поразила.
Он поехал один и откровенно наслаждался одиночеством.
— Занят был.
— Так занят, что даже позвонить не мог? — Лиза еще обижалась.
— Извини.
— Боря, больше так не делай!
— Не буду. Чем занимаешься?
— Почитаю и спать лягу.
— Спокойной ночи. Целую.
Борис быстро разделся, принял душ. А вытираясь гостиничным полотенцем, попытался вспомнить, когда видел Лизу читающей, и не смог.
* * *
В старую квартиру брата, которая сейчас пустовала, Антонина спускалась примерно раз в неделю. Иногда чаще, иногда реже. Поливала стоящие на подоконниках чахлые цветы, вытирала пыль.
Раньше, до Елизаветы, она чувствовала себя здесь хозяйкой, а сейчас казалась себе квартирным воришкой.
Земля в цветочных горшках совсем высохла. Антонина полила цветы из пластиковой бутылки, а потом снова наполнила ее водой и поставила под мойку.
Больше делать здесь ей было нечего, но она прошлась по квартире. В Бориной комнате, где раньше висела большая фотография Ольги, зеленела светлыми обоями пустая стена. Фотографию Борис снял давно, но Антонина никак не могла привыкнуть к пустой стене.
О том, что в жизни брата грядут изменения, она поняла, когда впервые заметила отсутствие фотографии.
Она тогда вопросительно уставилась на брата, а Борис отвел глаза. Это было за пару недель до того, как Елизавета впервые появилась в его квартире.
Тогда она заходила к брату по нескольку раз за день. Когда было время и желание, готовила ему еду. Когда желания не было, просто сидела, развалившись в кресле, жаловалась на погоду, на усталость и точно знала, что брату она нужна, и ее болтовня тоже.
Все изменилось, когда, отпирая однажды утром дверь Бориной квартиры, она услышала девичий голосок. Это было так необычно, что Антонина решила, что у брата включен телевизор. Боря выскочил к ней в распахнутой домашней рубашке и с глупой улыбкой не дал ей пройти на кухню.
— Я не один.
— Извини, — опешила Антонина, а выходя на лестничную площадку, услышала:
— Кто это, Боренька?
Что ответил брат, слышно уже не было, дверь захлопнулась.
Потом, когда Борис познакомил ее с Лизой, она тщательно старалась скрыть мгновенно возникшую стойкую неприязнь. До сих пор старалась.
Только Мише рискнула сказать:
— Лиза хитрая дура.
— Ты ревнуешь, — усмехнулся Михаил.
— Ревную, — кивнула Антонина. — Но она дура и хитрая.
— Ты просто ей завидуешь!
Антонина не завидовала. Она жалела брата. А еще никак не могла отделаться от противного предчувствия, что добром Борина женитьба не закончится.
Антонина решительно подошла к ближайшему одежному шкафу, распахнула дверцу. Среди пустых плечиков висела старая Борина куртка и две Лизиных. Антонина распахнула соседнюю дверцу — здесь лежала пара комплектов постельного белья, женский свитер, какие-то маечки.
Антонина закрыла шкаф, принялась искать какой-нибудь чемодан, не нашла, поднялась к себе и вновь спустилась, везя за собой свой собственный чемодан. Его она купила прошлым летом, собираясь на отдых в Испанию. Чемодан ей нравился.
Она настолько не ожидала застать кого-то в квартире, что замерла от страха, заметив в зеркале тень.
— Лиза? — с облегчением выдохнула Антонина, разглядев появившуюся Лизу. — Здравствуй.
— Здравствуйте. Я вас напугала? — участливо спросила невестка.
— Напугала, — кивнула Антонина. — Ты зачем приехала?
