— Не нам, а королю и королеве! — вставила Матильда-младшая, и королевский юрист, снимая котелок, внимательно посмотрел на Вику.
— Лорд Уилби, вы ведь располагаете хорошими связями в Скотланд-Ярде?
Лорд с достоинством кивнул.
— И в британских спецслужбах?
Королевский юрист снова склонил голову.
— Вы должны помочь нам! — сказала просто Вика. — Нам всем. Мы с Питером никого не убивали и не предавали, и я знаю, кто это сделал. Завтра — заседание Великого Совета, и нам нужны доказательства! И только ваши связи помогут доказать то, что мы все невиновны!
Майкл, дожевав сэндвич, улыбнулся и добавил:
— И наказать убийц!
С Питером Вика поддерживала связь по телефону — муж сошел с ума, считая, что она его бросила и сбежала. Ей стоило больших трудов убедить его, что это не так.
Окончательно поверил он только тогда, когда она вернулась поздно ночью в коттедж — привез ее туда на своем крутом автомобиле Майкл.
Она просила Питера любыми способами приехать туда, причем приехать одному.
Что он и сделал.
Встречая их у входа, Питер едва не накинулся на Майкла с кулаками, и Вика едва удержала ревнивого супруга, сказав:
— Он сделал все, чтобы спасти нас, Пит. Скажи ему спасибо!
— Что значит — все? — осведомился муж.
— О, сущие пустяки, ваше королевское величество! — с ядовитой вежливостью изрек Майкл. — Даже не стоит говорить об этом…
— И все же, все же…
Тон Майкла был явно угрожающим:
— Говорю же, ваше королевское величество, пустяки. Так, купил по желанию вашей супруги замок за двадцать шесть миллионов фунтов, переплатив не менее пяти. Но иначе бы не продали, тем более прямо на месте со всем содержимым. Но, повторюсь, ваше королевское величество, пустяки!
Питер онемел, затем побагровел и крайне сухо бросил, уходя внутрь коридора:
— За мной!
Впрочем, узнав, зачем и для чего это было сделано, и выслушав рассказ Вики, размяк, раскаялся и даже расплакался.
И, подойдя к нахально улыбавшемуся Майклу, произнес:
— Я — ваш вечный должник…
— Знаю, ваше королевское величество! Двадцать шесть миллионов есть двадцать шесть миллионов. Да не пугайтесь вы так! Замок я купил для себя, буду там жить. В коррупции вас никто не обвинит. А эксперты уже взяли пробу, я думаю…
Раздался стук в дверь, Питер распахнул ее и увидел лорда Уилби в сопровождении Матильды-старшей и Матильды-младшей.
Протягивая Питеру увесистую кожаную папку с королевским гербом, лорд Уилби с поклоном произнес:
— Ваше величество, тут доказательства!
Великий Совет, на котором присутствовали все пэры королевства и который последний раз созывался королем Карлом Первым в 1640 году, заседал в Бальном зале Букингемского дворца.
Вика, облаченная в просторное черное платье, с сапфировой коронеткой своей тезки на уложенных в простой узел волосах, была совершенно спокойна. А вот Питер заметно волновался, то и дело поправляя черный галстук.
Появились Микки и Сибби, а за ними Эдди с Кэролайн.
Последняя самодовольно смотрела на Вику и не удержалась от колкости:
— Недолго же вы на троне удержались! Но Эдди хоть сам ушел, а вас вынудят к отречению! Какой, однако, позор!
Микки залепетал что-то увещевающее, но тут к ним присоединились прочие члены королевской семьи.
«Фирмы». Или «мафии»?
Заметив шествовавшего по коридору Джеймса, державшего на руках своего сына, Вика, покраснев, отвернулась.
Церемониймейстер распахнул двери, глашатаи задули в трубы.
Великий Совет начался.
В окружении пэров королевства обоего пола, которые кто с изумлением, кто с негодованием и никто с сочувствием взирали на стоявшего в середине зала, словно преступник на эшафоте, Питера I, короля Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, все и началось.
Питер, взглянув на пэров и членов «фирмы», произнес:
— Милостивые государыни, милостивые государи! Меня и мою супругу-королеву обвиняют в неслыханных злодеяниях, наказанием за которые может быть только пожизненное заключение. Если это правда, то я недостоин занимать трон Британии!
По рядам пэров прошел ропот, и Питер властно поднял руку. Все стихли.
— Я сказал — если! Ибо дело в том, что мы невиновны! Как невиновны и наши верные подданные, которых также обвиняют в страшных преступлениях.
Он кивнул на двух присутствовавших по его распоряжению на Великом Совете Матильд, старшую и младшую.
— Вы справедливо задаетесь вопросом: кто, если не мы? Ответ на этот вопрос есть!
По рядам пэров королевства снова прокатился ропот, а Вика посмотрела на лицо убийцы. Оно напряглось.
— И сейчас вы узнаете всю правду. И ничего, кроме правды! Моя королева, прошу вас!
Он отошел в сторону, уступая, как и было условлено, место Вике, и та в полнейшей тишине прошествовала в центр зала.
Как в случае со стихом про дядю Кларенса, на нее вдруг снизошло вдохновение. Вика заговорила. Звучно. Четко. Без ошибок. И почти без акцента.
— Милостивые государыни, милостивые государи! Высокочтимые пэры и пэрессы королевства! Позавчера вечером я впервые в своей жизни, что мне весьма стыдно, увидела старый фильм, вам всем, конечно же, знакомый с младых ногтей. Это «черная» комедия «Добрые сердца и короны», вышедшая на экраны в далеком 1949-м, когда Британия была еще империей, хоть и номинально, Индия только-только объявила независимость, и на троне восседал отец баб…
Она запнулась, поймав себя на том, что едва не ляпнула на Великом Совете: бабули.
— …отец ныне покойной королевы. Сюжет вам отлично известен, но позволю вкратце напомнить его. Начало двадцатого века. Честолюбивый сын дочери герцога Челфонта, вышедшей против воли семьи замуж за итальянского певца, желает отомстить своим жестоким чванливым родичам и завладеть титулом герцога. Только до него в линии наследования аж восемь человек. И беспринципный юноша принимается убивать самыми разнообразными и отчасти забавными способами всех членов герцогского семейства, которые стоят между ним и короной. Причем и честолюбца, идущего в прямом смысле по трупам, и всех восьмерых наследничков, в том числе одну леди, играет один и тот же актер, знаменитый Алек Гиннесс…
Она взглянула на убийцу. Он побледнел и заволновался.
— И эта мысль натолкнула меня на верное решение. Вы все в курсе, что королевская семья погрязла в последние месяцы в скандалах. Да, члены династии, и это правда, сами виноваты, допустив ряд ошибок, отчасти преступных, отчасти нет, но ведь они, как и все мы, люди, хотя в это сложно порой поверить…
