— Ну, для нее это не новость, только для всех нас. Она-то знала с самого начала и дала свое благословение. Это был полный идиотизм, понятно же, что рано или поздно это вылезло бы наружу! Вот и вылезло!
Сибби имела в виду разоблачительную статью в «Дейли кроникл», выпущенную на следующий день после того, как вышло в эфир интервью с Питером и Викой. Шон Фэллоу утверждал, что младший сын королевы, принц Гарольд, граф Честер, бесплоден по причине перенесенного в детстве эпидидимоорхита, и подтверждал это врачебными документами, невесть как попавшими в его руки. Но это было еще не все.
Потому что если Честер был бесплоден, то как на свет могли появиться его близнецы, прелестные двенадцатилетние Пип и Эмма?
И Шон Фэллоу презентовал шокированной общественности королевства, а вместе с ней и всего мира невероятную, беспрецедентную версию того, как графиня Честер, супруга графа, зачала, выносила и родила очаровательных близнецов: в том, что она была их матерью, сомнений не было.
Вся проблема заключалась в том, что отцом их был не младший сын королевы, граф Честер.
А кто именно, неведомо. Потому что графиня Честер забеременела в результате искусственного оплодотворения, для которого был использован семенной материал анонимного донора, чья группа крови и цвет глаз был такой же, как и у младшего сына королевы.
Неудивительно, что дети вышли похожие как на мать, так и на отца. Только не на своего отца, графа Честера, а на биологического, чьего имени никто не знал.
Никто, кроме «Дейли кроникл», опубликовавшей фото некоего голландца, который около пятнадцати лет назад учился в Эдинбурге и, нуждаясь в деньгах, регулярно сдавал там за деньги свою сперму, которая и была использована для появления на свет детей графа Честер, зачать которых он по биологическим причинам был просто не в состоянии.
А именно в Шотландии, в королевском замке Балморал, герцогиня Честер провела сразу после замужества несколько месяцев, ссылаясь на то, что в восторге от этой части Великобритании и желает усиленно изучать ее историю и традиции.
Что она и делала, частенько наведываясь из королевского замка в Эдинбург. Но не только для посещения музеев, картинных галерей и участия в общественных мероприятиях, но и для прохождения курса подготовки к искусственному оплодотворению в клинике, а позднее и для самого искусственного оплодотворения.
Ведь, поведав королевству о своей беременности спустя полгода после свадьбы, графиня вдруг разом потеряла интерес к истории и культуре Шотландии и за последующие тринадцать лет ни разу не посетила Эдинбург.
Голландец и правда весьма походил на принца Гарольда, отказался от комментариев и укрылся где-то у друзей за границей, не желая, чтобы его размеренную жизнь работника музея поставил с ног на голову тот факт, что он является отцом внука и внучки королевы.
Но самое ужасное заключалось в том, что, как утверждала «Дейли кроникл», королева с самого начала знала обо всем, была против этой комбинации, но в итоге сдалась, так как ее сын непременно хотел, во-первых, стать отцом, во-вторых, после смерти своего собственного отца, герцога Дублинского, получить от королевы его титул и, в-третьих, передать его своему сыну.
Тому самому, который возник на свет благодаря голландскому студенту.
Документальные подтверждения имелись только тому, что граф Честер был бесплоден и что его жена родила близняшек при помощи искусственного оплодотворения от голландского донора. Близняшек, к тому же разнополых — чтобы не прибегать к этой организованной при помощи спецслужб операции дважды, специально было устроено так, чтобы за одну беременность произвести на свет и мальчика, наследника герцогского и титула, и дочку-«запасную».
Подтверждений не было только того факта, что ее величество королева была в курсе и отдала приказание осуществить эту операцию, так как подобные вещи наверняка делались устно. Однако после этой публикации, ввергнувшей в ступор все Соединенное Королевство, репутация графа Честер и его жены была уничтожена раз и навсегда. Их детей жалели, а самих Честеров ненавидели, и их бегство куда-то за рубеж, в неизвестном направлении, два дня спустя после публикации в «Дейли кроникл» стало для всех фактом признания вины.
Однако, помимо голосов, ратовавших за суровое наказание графа и его жены (хотя все юристы в один голос заявляли, что наказывать их не за что и что они не совершили ничего преступного, а то, что они морочили голову общественности, ненаказуемо), все сильнее и сильнее раздавались голоса, призывавшие обнародовать истинную роль королевы в этом беспрецедентном подлоге.
А кое-кто вел речь об отречении ее величества от престола за обман подданных и злоупотребление своей монаршей властью.
Скандал с Честерами, разгоревшись подобно лесному пожару, никак не сходил на нет. Мало кто хотел слышать о подготовке к свадьбе принца Джоки, а многие открыто заявляли, что свадьбу надо отменить.
Были и такие, кто требовал провозглашения в Британии республики и отмены монархической формы правления.
Вике было больно наблюдать за тем, как Пит мучается по причине этого дикого скандала, к которому не имел ни малейшего отношения, но который затронул его семью и его девяностодвухлетнюю бабулю, забаррикадировавшуюся в замке Виндзор и никак не реагировавшую на заявления, требования и призывы.
— Все тайное становится явным, и этот слизняк сумел вытащить наши скелеты из шкафа, — продолжила Сибби, под слизняком подразумевая Шона Фэллоу, и с остервенением давила зонтом толстого-претолстого слизня на грядке, как будто уничтожала не назойливого садового вредителя, а ставшего личным врагом королевской «мафии» звезду «Дейли кроникл».
— Мамуля дала маху, — согласился принц Уэльский со вздохом. — Она сдает, хотя все еще и хорохорится… — И, помолчав, добавил: — Но от престола она ни за что не отречется, будет править нами до последнего. В ее логике, это единственно верное, более того, единственно возможное. Чтобы хоть как-то успокоить наиболее ярых критиков, я вчера по телефону посоветовал мамуле официально объявить об исключении Гарольда из числа потенциальных наследников престола. Бросить в Тауэр она ведь его уже не сможет! Ну а Пип и Эмма, конечно, останутся моими любимыми очаровательными племянником и племянницей, только ведь понятно, что в силу того, что их отец не Гарольд, сын королевы, а некий голландец, сын пастора, они и так автоматически исключаются из числа наследников.
— А может, твоей мамуле все-таки подумать насчет возобновления практики заключения неугодных королевских отпрысков в Тауэр? — заметила Сибби. — Твоему братцу Гарольду и его женушке там самое место! А их детишек, точнее, детишек Эммы, но не Гарольда, мы с тобой усыновим и воспитаем настоящими аристократами, а не тупыми аферистами.
Чпок, и еще один слизняк стал жертвой ее всевидящего ока и заточенного острия зонтика.
— Ах, Сибби, Гарольд и его Эмма уже наказаны сполна. И столь дорогой для него титул папочка Гарольд, конечно, никогда не получит: так и останется графом Честером, не сделавшись, как все время мечтал, герцогом Дублинским. Или любым другим герцогом. Королевские юристы как раз решают вопросы, будет ли иметь бедняжка Пип право на то, чтобы унаследовать титул, но это уже дело второстепенное… Но о мамуле я, признаюсь, не волнуюсь, а вот отец после того, как в прошлом году сломал шейку бедра и прикован к креслу, внушает мне большие опасения…
